Давным-давно, когда люди и звери еще говорили на одном языке, жил на земле добрый пастырь. Был он скорее не добрым а бесхарактерным. Такую бесхарактерность люди часто путают с добротой, хотя, несомненно, добрым он тоже был. И была у него отара овец, которые, кто как мог, пользовались его бесхарактерность. Овцы норовили разбрестись по лесу, и ему приходилось ночи напролет ходить и собирать их в отару, а иной раз нападала на них лень, и тогда пастырь сам собирал для них траву. Издевались овцы над ним, как хотели. К тому же, будучи практически без присмотра, часто попадали они в неприятности, болели, а то и просто нападал на них мор. И как пастырь с ними не мучился, стадо все сокращалось и сокращалось. Стоило же ему выйти в деревню или просто оказаться на людях, как все тут же начинали смеяться над ним. Смотрите, - кричали люди, - вон идет чудо-пастырь, которого любая овца пасти может.
Сани шли легко. Дед Мороз лежал на мешке с подарками и разглядывал прибитые к стеклянному небосклону звезды. - Уточки? На-ка, дед, уточки жареной. - Ешь, Снегурочка, не хочу! - А на вот кофейку из термоса! Кофейку! - Не хочу, внученька, не хочу. Буду лежать, на небо наше смотреть, до самой высокой синевы... - Боязливо, дедушка! - Чего тебе боязливо, деточка? - Ягие бабы сани остановят, выйти попросят. - А мы не выйдем, доченька. Не выйдем! - А все равно выволокут, дедуленька! За волосья выволокут, в снег твердый сунут, подарки отберут. - И кто тебя так напугал? Да я этих ведьм, поганых, посохом. Как гряну - чудо будет. - А Кощей с неба кинется? Вдруг не успеешь, посохом-то... - Я им только махну, доченька, и Кощей в ледяшку превратиться. Не волнуйся. - Разве что в ледяшку. А если серый Волк наперерез кинется, лошадок наших положит? - Я ему положу! - Дед Мороз потряс кулаком.
Волк вышел на полянку и огляделся. Голодно было волку. Хмypо ему было. Вчера Лиса погнала его на yлицy, а своего дома y серого не было. Так хотелось съесть кого-нибyдь, на худой конец чего-нибyдь. Волк пошел по просеке и вскоре почуял зайчатину. Заяц сидел на поваленной осине и пел песню:
Там, где сейчас расположен Вильнюс, в XIII столетии еще шумел густой лес. Здесь огромный тур - царь зверей литовских лесов своим зычным голосом будил дремлющие вековые дубы, по ночам разносился эхом вой волков, а голоса бесчисленных птиц звучали как изумительно-прекрасная музыка.
Эти места привлекали многих охотников. Здесь любил охотиться и великий князь Гедиминас. Однажды, а это было в 1322 году, князь Гедиминас, преследуя огромного тура, оказался на горе, у подножия которой Вильня отдает свои воды Нерису, и тут прикончил его. Усталые охотники решили не возвращаться в тот вечер в столицу - в Тракай - и выбрали для отдыха место между Нерисом и святилищем, там, где недавно были преданы огню останки князя Швянтарагиса. Соорудив шалаши, подкрепившись дичью и запив медом, охотники улеглись спать.
Недалеко от города Вильнюса, ближе к югу, возле горы Паняряй есть местность, называемая Вилкпеде (вилкас – волк, педа – стопа, лапа). Там, между Железнодорожной больницей и Варенской железнодорожной станцией, есть огромный камень, на котором увековечены два следа, будто вмятины какого-то зверя. От этого камня и местность получила своё название, которое связано двумя легендами.
Волк, по народным сказаниям, он является олицетворением темной тучи, заслоняющей солнце, и вообще темноты. "Пришел волк (темная ночь) — весь народ умолк; взлетел ясен - сокол (солнце) — весь народ пошел!" — загадывается старинная загадка. Волком иногда оборачивался, по слову языческой старины, даже сам Перун, появляясь на земле; колдуны и ведьмы старались подражать богу богов славянских. В одном из наиболее древних заговоров причитается о том, что на сказочном острове Буяне "на полой поляне светит месяц на осинов пень — в зеленой лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый"
Мы его промеж собой Мальчиком звали - больно уж маленький был.
Придет, усядется на подоконник к нам в профиль, стрельнет сигарету - своих никогда не носил, - и как начнет рассказывать! А рассказы все необычные, с сумасшедшинкой, бред, одним словом. Сначала - смешно. Потом призадумаешься, во сне кое-что разглядишь. И интересно становится. Даже если и смысла там ни на грош, это ж надо - так нафантазировать...
Вот, например. Говорил он, что человек устроен как столб с колесами. Колеса вращаются кругом столба на бешеной скорости, и только движение их и удерживает от падения. А по столбу вверх и вниз бегает красная змейка. И эту змейку надо кормить. Он так и подходил к кому-нибудь, и говорил: "Оголодала совсем твоя змейка". Мы, в шутку, ему - про бутерброды, про сервелат. А он машет рукой: ну вас, что вы понимаете в настоящем! Сам сузит глаза, и вглядывается в человека, точно пляска колес его завораживает. Всегда видел отчетливо то, чего другие не видят, словно в нескольких слоях жил.
Эта история началась летом 1764 г., когда огромный волк, выскочишний на лужайку в горах провинции Лозср, бросился на женщину, смотревшую за стадом. К счастью, она осталась жива, хотя и была сильно поранена, благодаря тому, что ее быки, объединившись перед лицом общей опасности, бросились на волка и заставили зверя убраться. Но хищник, видимо, отведал вкус человеческой крови, и это нападение ознаменовало начало мрачного периода в истории затерянной в горах французской провинции. Поначалу происшествию не придали особого значения, и через несколько недель оно было почти забыто. Дело приняло более серьезный оборот, когда в июле, вблизи небольшой деревушки Абат погибла пятнадцатилетняя девочка. Частично ее тело было обглодано зверем. Затем, в сентябре с парализующей неожиданностью последовали еще три нападения и еще три смерти: одной девочки и двух мальчиков. Считали, что убийца - тот же самый зверь, ведь все нападения совершались одинаково: жертва сбивалась с ног стремительным броском; затем раздиралось лицо острыми, как бритва, зубами. Если человек не умирал сразу, шок и потеря крови вскоре делали свое дело.
