| |
|
По небесной глади во врата ада.
| |
| ЙошЪ
♀
| Дата: Вторник, 07-Апр-2015, 15:54:47 | Сообщение # 1366
Сообщение
отредактировал(а) ЙошЪ - Вторник, 07-Апр-2015, 16:11:26
|
Собака страшная
Постов: 5784
Репутация: 1473
Вес голоса: 10
| — Долго, слишком долго... — Иттрий задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Впрочем, выбора у меня нет и я вынужден согласиться. Но если хоть волос с Радиной головы по вашей вине упадет, живьем зарою. Уговор?
Кливерд уже ликовал! И с трудом сдерживал широкую улыбку, наплевав даже на угрозу. Удачей было уже то, что этот суровый с виду мужчина так безропотно принял все условия. Это ли не счастье?
— Да, конечно, по рукам! - в следующий миг Кливерд захрипел и моментально, в рекордно короткий срок сделался бледен как полотно. Рик схватился за бедро, на котором висел кинжал, и как-то активнее задёргался, но быстро понял, что спешить лучше не стоит. Ребята оказались не так просты, как казалось на первый взгляд.
Крючок же с нескрываемым ужасом в глазах глядел на воина и боялся пошевелиться, а хотелось ужасно! Терпеть неиллюзорный огонь на голой шее — тяжкое испытание для нежного аристократа. А потому он упёрся в стол ладонями и иной раз кривил лицо от боли и ужаса. Зато он очень хорошо впитал всё, что Иттрий ему втолковывал, и был согласен сейчас на любые условия. Глаза его протестующе расширились только один раз, когда воин инкриминировал ему желание использовать его супругу на собственном ложе, но пикнуть не смел.
Такое поведение не могло пройти незаметно и ожидаемо привлекло к себе внимание посторонних.
— Показываю другу технику Акменского массажа. Да, друг? Чувствуешь, как тебе становится все лучше? — Иттрий, изобразив вполне правдоподобную улыбку, глянул на Кливерда.
Клив был вынужден трясущимися губами улыбнуться и кивком головы подтвердить, что всё в порядке и волноваться совершенно не о чем. А шея, тем временем, болела так, и всего его трясло, что хотелось просто рыдать. Говорить начинающий рэкетир пока не мог совсем, только нервно сглатывал, проверяя, как функционирует горло, и нервно бегал глазами по столу.
— Хорошо, каковы ваши условия? - не выдержав, влез Рик, — Только прежде чем вы из озвучите, я всё-таки напомню, что карточный долг — не шутки. Вы, как умный, и уважающий себя человек, должны это понимать. А вы ещё и так затянули сроки. Иные бы давно уже перерезали всю вашу компанию не то что...прекрасную даму, - последнюю фразу сказал с нажимом, с губ так и срывалось "шлюха", но озвучить, осознав горячий нрав воина, не рискнул. Хотя Рик был так зол на ситуацию, что сейчас с огромным удовольствием пакостно выместил бы именно на Раде всю злобу, а потом бросил бы её истерзанную тушку к ногам этого огненного петуха. Вот было бы забавно. Ах, как здорово было бы! Рик так расфантазировался, что невольно сжал зубы и кулаки, не сводя глаз с воина и ожидая озвучивания условий.
Радин мучитель, к сожалению, никак не мог выманиться, хотя конкретно сейчас очень хотел. Ему порядком надоело сидеть на холодном полу с туго стянутыми руками и ногами. Рот ведьма ему тоже заткнула, но иной раз вытаскивала кляп, когда хотела получить ответ на вопрос. Уже немалое количество времени она металась по погребу в попытках найти отсюда выход. Ни окон, ни подкопов, только запертая снаружи дверь. У Сана ключа не было, если только он его проглотил, а значит, приходилось либо ждать возвращения кого-то из внешнего мира, либо искать другой выход. Ведьма от скуки уже больше простукивала стены и не сразу обратила внимание на скулёж за дверью, но очень скоро он её доконал, и она нервно оглядывалась на дверь.
— Слушай, у кого ещё есть ключ? Он ведь не может быть только один. Кто есть в доме? - ведьма вернулась к Сану и вынула кляп изо рта.
— У дворецкого должен быть запасной. Он всегда на посту. Но он не придёт.
— Да? Даже если я устрою тут потоп?
— Как? - усмехнувшись спросил Сан.
— Да вот так, - Рада просто вынула пробку одной из бочек и вино полилось на пол, — тут много вина, на небольшое, но неприятное бедствие хватит. Ну давай, думай, как мне отсюда выйти!
— Никак, пока не придёт, Рик! Или Кливерд. Никак, я же сказал.
— Голос не повышай. Этого не может быть. Как-то ещё можно заставить твоего дворецкого спуститься сюда. Ты можешь его позвать?
— Это как, интересно?
— Да вот так, встанешь к двери и...Да замолчи ты, чёрт бы тебя побрал! - проорала Рада во всю мощь грудной клетки и с раздражения ударила по двери ногой. Туда, где скулила псина.
— Что это за собака? Команды знает?
— Не знаю, я сквозь двери не вижу, - злобно ответил Сан.
— Ладно, - Рада вздохнула и наугад вытащила что-то из сумки Сана, что валялась рядом. Оказалось красивое узкое лезвие на рукояти, даже ножом называть было стыдно.
— Помоги мне придумать, как выбраться, иначе я лишу тебя глаза. Это не больно, но зато очень неприятно. Я не шучу, - в подтверждение своих слов Рада схватила парня за чёлку и, задрав его голову вверх, направила лезвие в самый центр глазного яблока, прицеливаясь.
В амбаре
Арм откровенно скучал и почти плевал в потолок. То и дело вздыхал, почти скулил, пытаясь привлечь внимание орка, который зарылся в свои бумажки и вообще не замечал крестьянина.
— Эх, сколько времени прошло, - как бы невзначай начал он, — Так много. А я, кажется, только вчера нашёл у себя во дворе повозку, а в ней два истерзанных тела. Такие они были жалкие, побитые...кошмар. Ты бы видел. У Иттрия вместо спины — мясо, у Рады на ноге страшная рана, на груди ожог, - Арм замолк на секунду и усмехнулся, — ну им всё время везёт. Помню, как мы они пошли в лес и целый мешок голов принесли. Ну этих тварей. Нелюдей. Я так восхищался ими. Страшно подумать, сколько мы все вместе пережили. А сколько они пережили без меня...А медведь! Дикий медведь на меня напал и почти убил. Да что почти — порвал меня на ремни. И вот если бы не Иттрий, и не Рада, и не все они, меня бы уже не было. Столько раз я был на грани смерти...Стрела у меня в заду, помню... - Арм прыгал от воспоминания к воспоминанию, уже забывшись и не обращая внимания на орка. А прервал его громкий стук в амбарную дверь.
— Я открою! - тут же подскочил парень, как-то не подумав, что свои так стучать не будут. Свои вообще стучать не станут, просто войдут, а кто-то с добрыми намерениями так сотрясать верь не станет. Арм открыл и сразу же получил кулаком в лицо, с такой силой, что нос тут же заныл и потекла кровь. Парень схватился за лицо, но его грубо развернули за плечо и нанесли ещё два удара, оба в висок. Этого вполне хватило для того, чтобы Арм потерял равновесие и упал, потеряв способность видеть и соображать. Сквозь туман он смутно видел, как трое рослых мужчин молча, без труда скрутили орка, накинули ему на голову мешок, затянули верёвкой на шее, и так повели прочь из амбара.
***
— Как это до свидания?! - свирепый Ямертов крик гулко разнёсся по всему помещению, ударяясь о стены, но монах даже не обернулся, скрывшись во тьме, и оставив знахарку и оборотня не то что без ответов, а с ещё большим количеством загадок. Ямерт с рыком ударил кулаком по столу, так, что тот аж подпрыгнул и обиженно застучал ножками.
— Чёрта с два я уйду отсюда, пока не получу ответов. Не дождётесь, черти бритоголовые! - крикнул он в ту сторону, в которой скрылся монах. Сам он, пребывая в крайней степени раздражения, метался вдоль помещения, глухо и хрипло дыша. Причин его злости хватало: он устал, проделал долгий путь, а теперь узнал, что все старания были зря. Ни ответов не получили от монахов, ни Лилии не помогли. А ещё иной раз агрессия должна была находить выход, а оборотень давно не находил повода её выходу. А ещё он хотел женщину. Прямо сейчас. Ужасно хотел. И не только он, и волк тоже желал самку. И непонятно, кто желал больше. Отчёт в таком желании Ямерт себе почти не отдавал, он сейчас в принципе не способен был здраво соображать. Появись тут прямо перед ним кто-то с неосторожным словом, оборотень бы руками открутил ему голову. Юлару, скажем, с большим удовольствием. Такая редкая, но опасная Ямертова вспыльчивость когда-то принесла ему много бед, и он даже сделал выводы, но звериную сущность никуда не денешь.
Тем временем оборотню было душно и жарко, и он не задумываясь стянул рубаху и бросил себе под ноги, не оставляя попытки измерить шагами помещение. Лилия сидела за столом, опустив голову на ладони, и молчала. Волосы её свисали вниз, касались рук.
— Ямерт, успокойся, - тихо и как будто безучастно сказала она. То ли её раздражало его мельтешение, то ли ещё что, неясно. Но оборотень отреагировал моментально:
— Успокоиться? Да разве тут можно успокоиться? Ты что, ничего не понимаешь? - кузнец грубо сдёрнул знахарку за плечи поставил на ноги, развернув к себе, и так сжав пальцы на плечах, что Лилии должно было стать больно. Глаза его словно горели в полутьме от ярости и злобы, он тряс женщину за плечи, не говорил и не кричал — рычал, твёрдо глядя ей в глаза.
— Зачем мы шли сюда столько времени? Чтобы услышать..это? Да я прямо сейчас оставлю от этого притона меланхоликов братскую могилу. Ты что, не понимаешь, Лилия?
Оборотень замолчал, застыв с подобием оскала на лице, и пристально всмотрелся в глаза знахарке, а спустя секунду, словно с цепи сорвавшись, перехватил её одной рукой за затылок и впился в губы с такой силой, словно пытался не поцеловать, а как минимум откусить язык. Попытки вырваться тут же присёк, просто грубо заломив руку Лилии за спину, сжав запястье, одновременно с тем толкая женщину к ближайшей стене. Достигнув конечного пункта, всё это время не отрываясь от губ, резко развернул знахарку лицом к стене, вновь заломил руку, а свободной не медля полез под юбку, быстро нашёл искомый объект и запустил внутрь сразу три пальца, сразу грубо и глубоко. Вряд ли оборотень сейчас соображал, что творит. Да и не Ямерт сейчас тут был больше, а крупный чёрный волк.
— Я хочу тебя, слышишь? - прошипел он на ухо Лилии и немедленно опустился на шею, целуя и кусая её, не забывая грубо стимулировать необходимый орган пальцами. Много времени не потребовалось, вскоре он ощутил стекающую на ладонь липкую влагу, и ухмыльнулся, вновь прильнув к уху женщины:
— Хорооошая девочка.
Юбка взлетела вверх, ремень расстегнулся, штаны сползли вниз. Эрекция была такой силы, практически жар исходил от главного артиста ночи, и пульсировал он так, что было больно. Оборотень отпустил заломленную руку, перехватил знахарку за волосы, второй рукой потянул за бёдра и заставил раздвинуть ноги шире, после чего вошёл практически с размаху, так же как с пальцами: грубо и глубоко. Вошёл и замер на несколько секунд, испустив то ли стон, то ли рык, а после, перехватив поудобнее светлые волосы в кулаке, второй схватившись за бедро, сразу взял активный темп. Быстро, нагло, амплитудными не движениями — ударами, сопровождая почти каждое своё движение рыком и время от времени наклоняясь и прикусывая знахарку за холку.
Я не считаю, скольких успела спасти,
Десять душ или, может, сто -
Сколько б ни было их зажато в моей горсти,
Меня. Не. Спасет. Никто.
©
Все люди должны трахаться. Недотраханные люди никому не нужны. © Eddy "The Havok"
|
| Анкета
|
| |
| Призрак
♀
| Дата: Среда, 08-Апр-2015, 03:25:38 | Сообщение # 1367
|
|
Синий Лед
Постов: 24353
Репутация: 972
Вес голоса: 9
| Иттрий внимательно выслушал Рика, хотя настрой этого парня ему совершенно не нравился. Видно было, что удерживает его от нападения только тонкая и весьма сомнительная ниточка. Иттрию совершенно не нужна была потасовка, потому как он знал, что его шансы задержать Кливерда, сдерживая при этом двух на глаз знающих толк в драке людей, а также одновременно защищать Вайда, стремятся к нулю. А уж самому при этом не пострадать — вообще нереально. Увы, но с кипячением головы кому бы то ни было, Иттрий блефовал.
— Смирно сиди. И нож на стол положи, — настойчиво порекомендовал Иттрий Рику. — Так, молодец. А теперь слушайте меня. О скорейших сроках исполнения уговор не шел, когда мы садились играть, так что ваши претензии, господа хорошие, не имеют никакого обоснования. Если вы будете очень хорошо себя вести, то вы даже получите свой долг! Только теперь условия немножко изменятся, как именно, вы узнаете чуть позже.
Под "изменением условий" Иттрий про себя подразумевал, что теперь Кливерд и компания будут сидеть теперь связанными где-нибудь, на замену Раде. Но не говорить же об этом сейчас вслух. Если Рик все-таки поднимет бунт, повязать троих будет проблематично. Начинать же знакомство с этим городом с убийств тоже не хотелось. Туи, в таком людном месте…? Накажут же.
— Пока мы здесь с вами посидим немного и подождем, пока подойдут мои друзья, — ожидал Иттрий возвращения Рейнгольда с Радой. Помощь в конвоировании ему определенно была нужна. — У меня затекла рука, так что я больше не буду держать тебя, Кливерд, но ошейник оставлю. Не обессудь.
Иттрий вновь зажег огонь на пальцах, но, когда убрал от шеи Кливерда руку, огоньки остались при шее. Они лизали кожу даже почти ласково, но с учетом уже полученных ожогов все равно больно. Иттрий деликатно напомнил, что и с расстояния сможет заставить котелок Кливерда мгновенно вскипеть.
— Так что теперь мы можем начинать настоящие переговоры, — Иттрий растянул губы в сухой улыбке. — Расскажи моему некроманту, чего ты хочешь, Кливерд, и мы подумаем, что с этим можно сделать.
Рейн одновременно скулил и грел уши. Разговор же из-за двери слышался очень интересный. По нему выходило, что Рада и ее пленитель уже поменялись местами, и проблема только в запертой двери, которую изнутри никто открыть не может из-за отсутствия ключа. Нужную информацию о наличии ключа у дворецкого Рейн услышал почти в самом начале разговора, но решил послушать еще немного, и не прогадал. Когда Рада злобно заорала, чтобы он заткнулся, и ударила ногой по двери, Рейн зашелся в хриплом кашле, который в его волчьем облике заменял смех. Протянув еще несколько максимально заунывных и раздражающих рулад, Рейн отправился прочь от подвала, исследовать владения Кливерда.
На поиски дворецкого Рейн потратил минут десять. Еще минуту — чтобы заставить прекратить его орать, повалив на землю и разорвав горло. Минут пять — чтобы найти в его многочисленных карманах все ключи (всего нашлось двенадцать штук, и какой подходит к подвалу, можно узнать только опытным путем). Ну и еще несколько минут — чтобы с ключами во рту вернуться к подвальной двери.
У двери возникла проблема. Волчьей лапой или волчьей пастью вставить ключи в замочную скважину — ну никак!! Пришлось перекидываться. Рейн уже знал, что в доме кроме дворецкого сейчас есть еще один человек, и искренне надеялся, что в ближайшую минуту тот не заглянет в подвал. Если пнуть оборотня по хрустально-ломкому в момент перестройки позвоночнику, то его можно навсегда оставить калекой.
Рейн постарался перекинуться чуть быстрее, чем обычно, но без экстримизма. А зря: все равно никто не заглянул.
Правильный ключ Рейнгольд подобрал со второй попытки и, зайдя в комнату... тут же очутился на полу.
— Рада, сучка лагерная, ты что, совсем офонарела?!?! — на высокие ноты взвился Рейнгольд, едва лишь увидев, кто устроил на него засаду, сбил ног и посредством падения посадил на его голову классную шишку при жестком контакте последней со стенкой. Голова звенела, как колокол, из глаз от боли непроизвольно потекли слезы. Рейн кое-как поднялся на ноги, одной рукой держался за стенку, второй зажимал пострадавшее место на голове, и кричал на Раду, потому что был очень зол и очень обижен. Он же спас ее, ну, а тут такая благодарность!! И понимание того, что Рада хотела причинить зло совсем не ему, и со своей стороны действовала совершенно разумно, гнев Рейна совсем не умаляло. — Дрючка шмохнутая. Продала мозги дьяволу за возможность освободиться?!?! На хер я сюда вообще полез. Надо было сразу в жопу Иттрия посылать с его "отследи"! В следующий раз пусть сам своей психопаткой и занимается.
Поорав, покричав, Рейнгольд немножко успокоился, до такой степени, что смог оглядеться. Ага, Радин пленитель уже надежно связан. Ну и что дальше?
— Все, пошли отсюда, — очень хмуро бросил волчонок Раде, не отрывая взгляда от Сана. — Нас... по крайней мере, меня точно, еще в таверне ждут, там Кливерд в заложниках. А с этим твоим связанным другом что делать? Че, мне убить его?
...уже не в амбаре
На треп Арма Сийрин отреагировал позитивно. Даже бумажки в сторону отложил и, сцепив руки под подбородком, стал слушать, что там рассказывает Арм. Рассказывал он сумбурно, но интересно, и такие факты, которые узнать у Рады или Иттрия можно было бы с большим трудом. Рассказывая, Арм увлекся так, что уже слушал только себя, не обращая внимания на своего стороннего слушателя, у которого, меж тем, появлялись вопросы, которые задать пока не было никакой возможности. Перебиваться так вдохновленно вещающего парня было как-то жалко.
Но спросить сегодня ничего не удалось. В амбар были впущены три рослых мужика, которые сначала обезвредили крестьянина, а потом скрутили орка. Силы были настолько неравными, что все попытки Сийрина к сопротивлению были оборваны на корню.
Вели орка долго, грубо, но без лишней жестокости. Он и не рыпался, понимая всю тщетность таких попыток, просто шел, куда ведут. О том, что такое происходит, он имел догадки весьма смутные. Первым делом орк подумал про происки конкурентов, но эта идея была сомнительной. Зачем он сам конкурентам? Нанять что ли в рабы хотят? Ха-ха. Все-таки тоже медики. Друг другу они чаще грозятся, подставы мелкие делают, но обычно не воруют людей и не убивают. А что еще это может быть? Похищение с целью выкупа? Из нищего амбара? Даже звучит смешно. А может, Матильда мстит? Совсем ерунда. ...А если мстит отец Шэр?
Да. Последний вариант уже был больше всего похож на правду. В него Сийрин и поверил.
Когда долгий путь кончился, и Сийрина усадили куда-то, не спеша снимать с головы вонючий мешок (от недостатка воздуха уже кружилась голова), он произнес соответствующую его мысленный конструкциям реплику:
— Я могу на ней жениться.
***
— Зачем мы шли сюда столько времени? Чтобы услышать..это? Да я прямо сейчас оставлю от этого притона меланхоликов братскую могилу. Ты что, не понимаешь, Лилия?
Ямерт говорил таким голосом, с такими интонациями, и тряс Лилию настолько по-настоящему, что женщине стало действительно страшно. Сейчас Ямерт походил не на себя, а на дикого зверя. Куда более дикого, чем тот, в которого он обычно перекидывался.
— Ямерт, отпусти, мне больно! — вскрикнула Лилия и попыталась вырваться из Ямертовой хватки, но куда уж там. Его руки — как клещи.
Вместо того, чтобы отпустить, Ямерт поцеловал, да так, как никогда раньше. В момент поцелуя Лилия уже не воспринимала шутку "мама, смотри, дядя тетю ест" как шутку. Она пыталась сжать губы, но Ямерт все-таки проник ей в рот. Не дальше сомкнутых зубов, но это не умаляло его пыл и его агрессию. Оборотень прижал женщину к стене, проник под юбку и, не церемонясь, сунул сразу три пальца ей в лоно. Лилия вскрикнула, больше от неожиданности и страха, чем от боли.
— Я хочу тебя, слышишь? — прошипел Ямерт, опустился к ее шее, руками продолжая безобразничать на сокровенном женском органе. И он это делал так правильно, что страх страхом, но тело Лилию предало, и знахарка, одновременно с тем, как потечь, сдалась, чуть откинула голову назад и издала короткий томный вздох. Больше она рот не зажимала.
— Хорооошая девочка.
Только вот губы ее уже никого не интересовали, так как стояла Лилия лицом к стене.
Заломленная рука отдавалась тягучей болью. Ямерт отпустил ее, но вместо этого стал не менее неприятно тянуть за волосы. А потом вошел. Новый вскрик.
Все активнее, жестче, сильнее. Все менее значимой казались ощущения от волос, все более значимые — от лона. Крики боли перешли в крики наслаждения. Так, как сегодня, Лилия не кричала еще никогда.
Когда они закончили, то не смогли ничего сказать друг другу, даже если бы хотели. Выяснилось, что у них был незримый надзиратель. В нескольких метрах от пары вспыхнула гнилушка, посвятила на пол. Не увидев там влаги, монах №2 издал облегченный вздох.
— По заветам Божьим живете, дети мои, — кивнув, одобрил монах. — Но книгу я вам все равно не отдам.
Ты в земных зеркалах не найдешь своего отраженья.
Левая стена - Синий Лед, правая стена - Алый Огонь...
(с)
Лирика: Волчица Катерина впервые робко переступила порог Логова 7 марта 2007 года
|
| Анкета
|
| |
| ЙошЪ
♀
| Дата: Четверг, 09-Апр-2015, 18:22:55 | Сообщение # 1368
Сообщение
отредактировал(а) ЙошЪ - Четверг, 09-Апр-2015, 18:32:54
|
|
Собака страшная
Постов: 5784
Репутация: 1473
Вес голоса: 10
| Рик выложил нож на стол, прямо перед воином, совершенно не скрывая ни взглядом, ни мимикой своего отношения к этому типу. Племянничек же напротив, вообще не выражал никаких эмоций, только переводил взгляд с одного на другого. Кливерд же был ни жив, ни мёртв, ощущая действие огня на своей шее, которое продолжилось даже после того, как Иттрий его отпустил.
— Пока мы здесь с вами посидим немного и подождем, пока подойдут мои друзья, - туманно высказался воин, чем не обрадовал никого из противников. Вот только друзей сюда сейчас не хватало. Ни Рик, ни Кливерд ничего говорить вслух не стали, но оба подумали примерно об одном и том же: пусть сюда хоть толпа друзей придёт, у них в погребе сидит их женщина, которую при желании можно быстро убить. Или медленно, не так это важно. И всё-таки, шантажировать ею было вполне возможно.
— Так что теперь мы можем начинать настоящие переговоры, — Иттрий растянул губы в сухой улыбке. — Расскажи моему некроманту, чего ты хочешь, Кливерд, и мы подумаем, что с этим можно сделать.
— Да всё так просто, сущий пустяк, - дрожащим, постоянно срывающимся голосом начал Климверд, затравленно глядя на Иттрия, — Мне всего-то и нужно, что узнать, мертвы или живы сейчас два человека. Если живы, то отыскать их. Если мертвы, то мне потребуются способности вашей супруги. Приворотное зелье! Я с самого начала имел в виду именно его, а не то, что вы подумали.
Бедный Крючок, в действительности, не хотел уже никакого возврата долгов. Он просто хотел вернуться домой, пинком выгнать Раду, наорать на дворецкого и лечь спать в тёплую постельку.
Слава могущественным силам, псина вскоре заткнулась и, кажется, ушла, на прощание ударив по нервам и слуху пронзительным пением. Если бы псина выла дальше, то Рада точно лишила бы Сана глаза уже давно, а то и похуже. Переадресованная агрессия, знаете ли, штука сложная, но работает всегда как часы. Пока же Ведьма просто игралась, намеренно долго примерялась к глазному яблоку, раздвигала пальцами веки и даже прикасалась к глазному яблоку пальцем.
— Слушай, сумасшедшая, я правда не знаю, как тебе помочь, у меня нет ключа! - протестовал несостоявшийся мучитель почти в панике — глаза лишаться совсем не хотелось.
— Думай, - Рада была непреклонна.
— Да что я могу придумать?!
— Ну неужели здесь нет совсем никаких лазеек?
— Нет! Ни одной! - уже во всё горло орал заключённый, ощутив лёгкое давление лезвия на глазу. Но тут Рада сдалась, осознав, кажется, что помочь он ей и правда не сумеет.
— Ладно, твоя взяла. Будем ждать. Открой рот, будь послушным, - ведьма затолкала в открывшуюся пасть туго свёрнутый тканевый ком и, вытянув ноги, уселась у стены напротив, откинула голову и прикрыла глаза, прислушиваясь к происходящему.
Скоро, прямо сказать неожиданно скоро в замке заворочался ключ. Рада открыла глаза и удивлённо вскинула брови, взглянув на Сана. Тот раздражённо дёрнул плечами — не знаю. Ведьма поднялась, мышью скользнула к двери и прижалась к стене, ожидая. Мышцы в руках сами собой напряглись, предвкушая удар согнутым локтём по затылку, или пинок под колено, как повезёт.
Повезло с ногами. Рада ударила по лодыжке и неизвестный кубарем покатился вперёд, приложившись головой о стену.
— Рада, сучка лагерная, ты что, совсем офонарела?!?!
— Рейн! - почти радостно взвизгнула ведьма. Волчонка она узнала сразу, как только услышала отборную брань. Только сейчас она так грела уши.
— Дрючка шмохнутая. Продала мозги дьяволу за возможность освободиться?!?! На хер я сюда вообще полез. Надо было сразу в жопу Иттрия посылать с его "отследи"! В следующий раз пусть сам своей психопаткой и занимается.
— Рейн, Рейнушка, - всё шире улыбалась ведьма, не веря своему счастью, и совершенно не обращая внимания на вопли оборотня, — Ну прости, я ведь не думала, что это ты. Сказать не мог? Будь ты на моём месте, от меня бы уже одни косточки остались.
Ведьма в порыве радости быстро обняла ворчуна за плечи, так же быстро отпрянув — зная горячий Рейнов нрав...Плюнет ещё в неё.
— Все, пошли отсюда, — очень хмуро бросил волчонок Раде, не отрывая взгляда от Сана. — Нас... по крайней мере, меня точно, еще в таверне ждут, там Кливерд в заложниках. А с этим твоим связанным другом что делать? Че, мне убить его?
А ведьма уже как раз стояла в дверях, ожидая только Рейнгольда.
— Да оставь его, - отмахнулась она, — Хотела бы, убила сама уже давно. Пусть сидит. Лучше скорее веди меня к Кливерду, я страсть как хочу его видеть. Надеюсь, он ещё жив? Если да, то ненадолго.
Где-то не в амбаре...
— Я могу на ней жениться.
В ответ послышался такой заливистый смех, и при том такой стройный, что стало аж завидно. Орк бы тоже посмеялся, если бы знал причину такого веселья. И разделял её, что важно.
— На ней? - С Сийрина сдёрнули мешок и сразу же сунули прямо в лицо старую, ржавую, в пятнах крови самую обычную пилу.
— Нет. Она для меня слишком хороша, - ответил орк. Перед собой он видел пятерых рослых мужчин, все относительно молоды, трое очень похожи между собой. Вероятно, братья. Вопрос, по какой причине такое собрание, задавать не стал. Ожидаемо, что сами расскажут. Так и вышло, вскоре один из мужчин наклонился к орку и, улыбаясь широко, спросил.
— Скажи-ка, циклоп недоделанный, а ты в городе давно?
— Нет, не так...
— А почему ты, урод, решил, что здесь кому-то нужны твои врачебные услуги? Я тебя обрадую, после сегодняшнего они понадобятся тебе.
Кто-то вложил в руку мужчины раскалённые до красна длинные клещи, которыми тот ловко цапнул Сийрина за нос и потянул на себя.
— Итак, первый симптом: жар в носу, - комментировал мужчина, заразительно смеясь. Остальные смеялись вместе с ним.
— Второй: боль в зубах и их внезапное выпадение.
Первый потянул за нос выше, рот орка и так был открыт, и именно к нему кто-то ещё потянулся с уже холодными клещами, крепко схватившись за правый клык. Два раза дёрнув туда-сюда, уперев ногу в колено заключённого, не без труда выдернул клык из рта и тут же схватился за второй, проделав с ним тоже самое.
— Симптом третий: очень сильная боль в лице!
Клещи на носу разжались, но практически сразу после этого в скулу прилетел очень сильный удар чем-то тяжёлым. Орк упал вместе со стулом, и как только голова его коснулась пола, ровно в тоже место, что секундой ранее, прилетел удар ногой, докончив дело и свернув челюсть. Но и на этом не конец: Сийрина вздёрнули вверх и теперь двое держали его за вытянутые руки.
— Симптом четвертый: боль в рёбрах.
Всё тот же первый весельчак, натянув на ладони обитые толстой сталью перчатки, принялся колотить орка, по бокам, спине, в живот, обходя его с разных сторон и особое внимание уделяя рёбрам.
— Пациент, как вы себя чувствуете?
Таверна
Дверь таверны снова открылась, и первым, кто увидел Раду, был Кливерд. Увидел он её просто случайно: скользил взглядом по помещению, и вот, пожалуйста. Больше оторвать взгляда, в котором в геометрической прогрессии росло удивление и ужас, не мог. Рада его тоже увидела сразу, и, словно фурия, двинулась к столу.
— Вечер добрый, шёлковый мой, - подозрительно ласково пропела она, застыв рядом с ним и скрестив на груди руки, но в действительности желая вцепиться руками ему в горло. И вцепилась бы, если бы только не кольцо огня вокруг неё.
— Ты в курсе, ублюдок, что за каждый синяк на моём лице, и за каждую минуту проведённую в твоём погребе я в праве лишить тебя одного органа, на свой вкус?
— Н-но я просил обращаться с вами максимально аккуратно!
— И подослал ко мне этого рыжего гнома и его ручного извращенца?
— Кстати, что с ним? Если ты, стерва, что-то сделала с ним... - встрял Рик.
— Заткнись, паралитик. Он сидит связанный в погребе. А сейчас... - Рада цапнула ближайший стул и присела за стол, специально поближе к Крючку, — А сейчас вы все по очереди расскажете мне, что это было. А после я решу, стоит оставлять вам возможность ещё когда-то иметь потомство, или это лишнее.
***
Половой акт длился не долго, но стремительно и невероятно горячо. Ямерт не ощущал обычного наслаждения, расслабляющего и возвышающего над миром, он ощущал только сжигающую звериную страсть, злость, и живое, податливое, послушное тело под собой. Тело кричало, кажется, ему тоже было хорошо.
Какая там забота о будущем потомстве? Какая? Нет, Ямерт намерено кончил именно в Лилию, как можно глубже войдя в неё в этот момент, сильнее обхватив рукой бёдра, реже, но сильнее толкая. Кончить сейчас мимо было никак нельзя, это был бы такой провал, что уму непостижимо. Ямерт хотел испытать ощущение власти сполна, чем и занимался.
Когда всё кончилось, пульсация спала, оборотень мягко выскользнул из женщины и только тяжело дышал. Сознание Ямерта-скромняги потихоньку начало возвращаться, но ещё не настолько, чтобы испытать на своей шкуре весь ужас.
— По заветам Божьим живете, дети мои, — кивнув, одобрил монах. — Но книгу я вам все равно не отдам.
А вот это было неожиданно: оказывается, у феерического акта насилия был свидетель! Однако, оборотня это никак сейчас не смутило, только раззадорило. Он хищно усмехнулся и показал монаху средний палец на вытянутой руке.
— Иди ты к чёрту. Оставь нас, - громко высказался он.
Я не считаю, скольких успела спасти,
Десять душ или, может, сто -
Сколько б ни было их зажато в моей горсти,
Меня. Не. Спасет. Никто.
©
Все люди должны трахаться. Недотраханные люди никому не нужны. © Eddy "The Havok"
|
| Анкета
|
| |
| Призрак
♀
| Дата: Четверг, 09-Апр-2015, 20:01:38 | Сообщение # 1369
|
|
Синий Лед
Постов: 24353
Репутация: 972
Вес голоса: 9
| Проследив за застывшим вдруг взглядом Кливерда, Иттрий увидел Раду, подходящую к столику. Ведьму сопровождал Рейнгольд, всклокоченный, в одежде, которая сидела на нем не слишком-то хорошо. Ну еще бы, волчонку пришлось заимствовать вещи из личного шкафа Кливерда.
Иттрий и Рейн перекинулись несколькими взглядами и жестами, после чего волчонок недовольно кивнул и занял место за Риком, положив руки ему на плечи. С совершенно не скрываемой ни во взгляде, ни в жестах брезгливости, хотя Рик этого не видел. Уж очень противным Рейну показался этот издерганный тип.
— А сейчас вы все по очереди расскажете мне, что это было. А после я решу, стоит оставлять вам возможность ещё когда-то иметь потомство, или это лишнее, — потребовала Рада.
— Здравствуй, любимая, — в довольно обычной манере поздоровался Иттрий с Радой, так, как будто бы они не ссорились. Воин скользнул внимательным взглядом по жениному лицу. На Радиной скуле разливался синяк, кожа немного содрана. Видимо, перстнем, что не сняли с кулака. После всего того, что приходилось переживать в прошлом Раде и Иттрию (и что сейчас переживал Сийрин, хотя об этом пока никто не знал), это казалось сущим пустяком, но Иттрий все равно на миг недобро сощурил глаза. Даже если бы Раде просто ласковый щелбан дали — это бы уже было в его глазах преступлением.
— Я вам кое-что обещал, котятушки, — переняв подозрительно ласковую манеру речи у Рады, сказал Иттрий. Руками бить не стал, решил насладиться своим магуществом: "ошейник" Кливерда сжался, вспыхнул ярче, оставив на шее Крючка ожог. На этот раз уже серьезный, даже плотью копченой запахло. Впрочем, доводить до истерики или обморока Иттрий Кливерда не собирался: после оставления ожога «ошейник» на шее Кливерда практически потух, оставшись только номинально, для напоминаний.
Действительно наслаждаясь этим действием, Иттрий раскрыл перед собой ладонь и дунул, будто посылая амбалу воздушный поцелуй. Только вместо поцелуя мужчине прилетел небольшой, но интенсивный сгусток пламени, который впечатался ему в левую скулу, серьезно повредив на ней кожу. Потому, что сгусток энергии в пространстве не рассыпался, а впитался в кожу на скуле амбала.
— Рейн, тебя не затруднит...?
Ну уж об этом Рейна никогда не приходилось просить лишний раз. Волчонок с огромным удовольствием приложил Рика головой об стол, свернув ему нос.
— Лучше вы вначале расскажите, что у вас было. Где Раду содержали? Годно помещение?
— Да прямо в доме Кливерда, — презрительно усмехнулся Рейн. — Им там все стены провоняли. Раду в подвале держали, никакой фантазии. Смотрителя какого-то дохленького выделили, наша Черность его еще до моего прихода обезвредила и связала. Дом пустой почти. Одного обитателя я убил, но я в саду еще кого-то мельком видел. Вряд ли там есть кто еще. Погоди-ка... Для чего пригодное помещение?
— Ну как? — Иттрий вскинул брови. — Проводим наших новых друзей обратно в их дом. А точнее — обратно в подвал. Давайте-ка этим прямо сейчас займемся. Рада, ты ведь очень хочешь поговорить с Кливердом? Вот бери его, и поговорите в пути по душам.
Сам Иттрий вывел из таверны бугая, на болевом приеме заломив ему руку, а Рейн своего Рика. И теперь Рик мог заценить все корчи парня, который будто не человека трогал, а отвратительную бородавку.
...в месте, где мечтают об амбаре
Как скоро выяснилось, в причинах воровства себя Сийрин не ошибся поначалу, правда, потом совершенно зря принял все равно другую версию.
Оказалось, что медики все-таки не только лечат людей, но и создают пациентов себе сами. На самом деле ничего удивительного, из медицины во все времена особые люди варили криминальный бизнес, но доселе Сийрину с такими отбросами общества сталкиваться еще не приходилось.
Черт его знает, почему на язык шутки полезли. Почему-то было не страшно. Даже когда угрозы перешли в действие.
Когда перешли, то много чего появилось, но все равно не страх. В первую очередь — боль. Когда за нос тянут раскаленными щипцами, поверьте, это очень неприятно. Сийрин еле удержался, чтобы не вскрикнуть, но не вскрикнул, чтобы уж совсем не унижаться. Потому что вторым чувством было унижение. Очень унизительно, когда тебя тянут за нос, как нашкодившего мальчишку. И смех со стороны пытателей только подливал этого унижения.
Ужасно больно оказалось и в принудительном порядке терять зубы. Даже хуже, чем когда за нос клещами тянули. Особую пикантность добавил предсмертный зубной хруст, от которого все внутри сжималось.
Избитое лицо и полет на землю ситуацию в целом уже не сильно изменили, ничего так и не появилось в ощущениях нового, все те же жуткая боль и кислотное унижение. Только добавилось осознание того, что переделка по-настоящему серьезная, а не просто попытка запугать и наказать. Когда били по всему телу в стальных перчатках, Сийрин уже вообще плохо соображал, что происходит, сознание мягко пыталось оградить своего хозяина от мук, но в спасительный обморок почему-то убегать не спешило, хотя Сийрин был бы совсем не против сейчас отрубиться. Ну очень уж больно.
— Пациент, как вы себя чувствуете?
Да никак Сийрин себя уже не чувствовал. Он не думал, что его попытки к разговорам, увещевания, или, напротив, сопротивление, что-то дадут. Он был уверен, что если ему и пригодится в будущем врач, то только патологоанатомом. Вряд ли его теперь выпустят. Внутренне орк просто сдался, вот так вот легко и быстро. С самого начала у него не было шансов на сопротивление: связанный, не пошевелишься. Руки скованны, а колдовать одним взглядом Сийрин не умел. Вокруг пять амбалов, и даже если чудом удалось бы вырваться из пут, все равно никуда не убежишь. Вызывать в себе по заказу знаменитую "орочью ярость" Сийрин тоже обучен не был, а сама сейчас ярость не приходила. Наоборот. Скорее спрятаться хотелось. А в данных условиях — просто терпеть, терпеть, терпеть и терпеть издевательства, стараясь делать это молча, пока наконец пытателям это не надоест, и они не закончат. Любым способом не закончат.
***
— Ямерт! — возмутилась Лилия поведению оборотня. Местной религии она не поклонялась, но все-таки, храм есть храм (а они трахались в храме о боже мой какой ужас), и монах есть монах. Грех монаха к черту посылать.
Монах тоже так считал, неодобрительно дернул головой.
— Не произносите брань грязную. Неприятно мне.
Такое легкое и простое объяснение, что Лилия усмехнулась.
— Мы можем переубедить вас, отец? — вдруг резко серьезно спросила Лилия, про себя удивляясь, почему она не смущена чертовски тем, что за ее сексом с Ямертом подглядывал чужой мужик, причем святой.
Монах долго молчал.
— Можете попробовать завтра, — недовольно сказал он, как кость собаке бросил. — Я вас выслушаю. А сейчас идите-ка спать, и выход из архива все же ищите сами.
Ты в земных зеркалах не найдешь своего отраженья.
Левая стена - Синий Лед, правая стена - Алый Огонь...
(с)
Лирика: Волчица Катерина впервые робко переступила порог Логова 7 марта 2007 года
|
| Анкета
|
| |
| ЙошЪ
♀
| Дата: Вторник, 14-Апр-2015, 13:05:22 | Сообщение # 1370
Сообщение
отредактировал(а) ЙошЪ - Вторник, 14-Апр-2015, 13:05:49
|
|
Собака страшная
Постов: 5784
Репутация: 1473
Вес голоса: 10
| — Здравствуй, любимая, - до уха «любимой» донеслись звуки родного голоса. Рада не желала ни видеть Иттрия, ни слышать сейчас, всё ещё злилась, но ещё больше её раздражало то, что она до сих пор не в курсе, что это был за спектакль. Но не ответить ему сейчас она точно не могла, а потому, сумев убрать часть колючек с языка и льда из взгляда, ответила, улыбнувшись самой радостной улыбкой:
— Здравствуй, яхонтовый мой. Гляжу ты в добром здравии, это замечательно. Но лучше не налегай сегодня на алкоголь.
Ведьме пришлось практически укусить себя за язык, чтобы вовремя заткнуться и не наговорить лишнего прямо здесь. Совершенно не хотелось доставлять такого удовольствие Кливерду и всей этой мерзкой компании.
Зато на показательную казнь ведьма посмотрела с удовольствием. С чем именно она была связана Рада поняла без труда, потому что будь наоборот, просиди Иттрий в подвале и вернись оттуда с синяком, то она не то что ожог, она бы голову руками сняла с плеч любому, кто к такому синяку причастен. Конечно, барышня была не столь кровожадна, какой сама себе казалось, но в таких вопросах всегда ощущала стойкую решимость.
Кливерд пискнул и натурально заныл в ответ на ожог, совершенно подавленный. Слёз не было видно, но хныкал он абсолютно натурально и очень печально при том. Простой как топор племянник обиженно загудел, прикрыв щёку ладонью, и без злости, но с обидой кинул на Иттрия взгляд. Рик обиделся больше всего. Во-первых, было нестерпимо унизительно получить удар мордой в стол от какого-то щенка, во-вторых, такого отношения к себе он в принципе не любил и, как правило, не прощал.
Решено было транспортировать всю компанию несостоявшихся шантажистов обратно в родной погреб. Рада и правда с большим удовольствием цепко схватила Кливерда за ухо и всю дорогу до имения не разжимала пальцев, не обращая никакого внимания на скулёж. Пальцы она сжала с такой силой, что ухо в какой-то момент потеряло чувствительность.
Сан, за время отсутствия живых в погребе, не предпринял совершенно никаких попыток смыться. Или они были настолько ничтожны, что не заметны на первый взгляд.
Рада усадила Кливерда на тот стул, на котором ранее сидела сама, наконец отпустив его ухо, изрядно оттопыренное теперь и раскрасневшееся.
— Итак, теперь я наконец могу узнать, что происходит и по какому поводу меня так ласково пригласили провести время в этом уютном погребе? Советую излагать свою мысль коротко и ясно, так как я очень зла, голодна и хочу спать.
Амбар…
Арм всё-таки потерял сознание, хоть и не сразу. Его затянуло как в густой кисель в это неприятное небытие, хоть и затянуло неглубоко. Так неглубоко, что сквозь вынужденную дрёму от ощущал тупую боль в носу и виске. И когда Грог едва коснулся языком его щеки, парень быстро пришёл в себя.
— Что произошло?
Грог вернулся в амбар сразу, как понял, что его помощь в операции по спасению ведьмы не требуется, справятся сами. В иное время он и не вернулся бы обратно, а остался в таверне, что какое-то особое собачье чутьё говорило: «Вернись обратно». Или может быть это говорило не чутьё, а опыт, который точно знал, что оставлять Арма где-то одного — опасно. Сийрина в расчёт не берём по двум причинам:
1. Никто его толком пока не знал, следовательно же не ведал, насколько ему можно доверять. Хотя прогнозы в целом были замечательные.
2. Это ведь был не кто-то, а Арм. АРМ!
Как показала практика, вернулся Грог не зря.
— Я н-не знаю, я…открыл дверь. Они С..Сири…они его увели, - Арм от чего-то прямо сейчас не мог вспомнить, как зовут орка. Но Грог понял.
— Умойся и жди здесь.
Выдав указания, пёс выскользнул тщательно обнюхал амбар и, уловив незнакомые запахи, выскользнул прочь, принявшись вдыхать в себя множество других запахов селящихся по земле, и не без труда отделять один от другого. Дождь уже кончился, но ещё сильно фонил от сырой земли, чем, конечно, сбивал. И лужи. Лужи кругом, обрывающие след.
Тем не менее запах привёл пса, как и было ожидаемо, к небольшому крепкому дому, но неожиданно ни в какой-то глуши, а совсем даже в центре городка. Впрочем, окна дома были наглухо заперты и света было не видно. Может быть, под ним есть просторный подвал, или что-то вроде. Сам вмешиваться пёс не стал, а направился прямиком в таверну, однако там уже никого не застал. Нисколько не теряя терпения, уже, впрочем, без особенного трула Грог отыскал и владения Кливерда, а после и вход в погреб.
— Не хотел бы отвлекать вас от развлечений, но Арму сломали нос и Сийрина увели. Нельзя ли нам отложить пока разбирательство по долгам, пока наш товарищ ещё жив? Я не уверен, но мне думается, что это не очень надолго.
На самом деле Грог ошибался. Никто и не собирался лишать орка жизни, а вот хорошенько проучить — конечно. Прямо скажем, исполнители даже увлеклись, и особенно охочего до работы кулаками по не защищённому корпусу пришлось оттаскивать, в итоге, втроём. А после Сийрин был им не нужен. Настолько не нужен, что его просто бросили в первой же ближайшей подворотне, даже не озаботившись вероятными последствиями или тем, чтобы оттащить его куда-то подальше. В этом тоже ощущалась своеобразная власть: никто из мучителей не боялся никакого наказания, ни в лице закона, ни в лице народной мести.
***
Ямерт не унимался.
— Не произносите брань грязную. Неприятно мне.
В ответ оборотень тихо, хрипло засмеялся, но больше ничего не сказал. Всё-таки какой-то частью сознания он ещё понимал, где находится и что здесь делает.
— Я вас выслушаю. А сейчас идите-ка спать, и выход из архива все же ищите сами.
— Доброй ночи! – не переставая улыбаться громко крикнул Ямерт монаху вслед, и перевёл взгляд на Лилию.
— А спать тебе сегодня придётся со мной, - это был не вопрос, это было абсолютно уверенное в себе утверждение, не принимающее никаких возражений. Ямерт взял знахарку за руку и повёл за собой, быстро, глядя во тьму не человеческими, волчьими глазами, принюхиваясь иногда и прислушиваясь. Несколько раз он куда-то петлял, ругался, поворачивал назад, пока не вышел наконец к длинному пустынному коридору, вдоль правой стены которого тянулись двери. Оборотень толкнул первую, она оказалась не заперта. Тесная комната, небольшой стол, на нём кувшин с водой. Высоко в стене небольшое окно, стул и одна кровать. Закрыв дверь и так же ничего не говоря, мужчина притянул Лилию к себе и уже намного мягче, но не менее настойчиво, поцеловал её, крепко прижав к себе. Когда губы переместились на шею, руки занялись завязками платья, а когда то скользнуло к ногам, Ямерт толкнул Лилию к кровати, навис сверху, занявшись грудью и мягко стимулируя знахарку рукой. В то время как вторая рука нервно расстёгивала ремень на собственных брюках.
Я не считаю, скольких успела спасти,
Десять душ или, может, сто -
Сколько б ни было их зажато в моей горсти,
Меня. Не. Спасет. Никто.
©
Все люди должны трахаться. Недотраханные люди никому не нужны. © Eddy "The Havok"
|
| Анкета
|
| |
| Призрак
♀
| Дата: Четверг, 16-Апр-2015, 00:18:02 | Сообщение # 1371
|
|
Синий Лед
Постов: 24353
Репутация: 972
Вес голоса: 9
| Избиение закончилось так же неожиданно, как и началось. Когда более спокойные бугаи оттащили прочь более буйного, Сийрин наполовину погруженным куда-то в себя сознанием удивился. А еще на короткое время даже испытал чувство, похожее на… неужели разочарование?
Да, почему-то его решили не убивать. Просто выволокли на улицу и там выкинули.
Немного полежав на холодной земле, чуть-чуть придя в себя, Сийрин решил, что, в общем-то, еще не все потеряно, откровенно смертельных ран ему не нанесли, так что можно еще и побороться, рано умирать. Сильное опасение вызывали только сломанные ребра, осколки которых могли что-нибудь повредить внутри, но ничего определенного на этот счет орк сказать пока не мог. По боли не выцепишь, ее и так предостаточно. Поврежденное легкое легко диагностируется по кровохарканью, но попробуй-ка определи, есть оно или нет, если в рот и так постоянно льется кровь из поврежденных десен. И по дыханию не определишь. Сильно затруднено, вероятно по другим причинам. Виноваты ребра, а еще челюсть. Громилы угораздили наградить Сийрина вывихом последней, да не простым, а задним.
Нужна была помощь. Желательно врачебная, но для начала сойдет и простая, человеческая, чтобы развязали веревки на руках.
Сийрин поднимался с земли минут десять. Это было очень, очень сложно в его состоянии, почти что невозможно, потому что вставать приходилось без помощи рук, а при любой потуге, даже самой маленькой, ребра искрились так, что голова пыталась отключиться. Но Сийрин все-таки справился.
По подворотне изредка ходили люди, но ни один из проходящих не обращал внимания на корчащееся на земле тело. Когда Сийрин смог подняться на ноги, то сам подошел к первому встречному. Попробовал что-то сказать, но вместо слов издал только всхрип. При наборе воздуха в легкие по ребрам снова долбанула боль, и поддала еще челюсть, которая, ко всему прочему, отказывалась двигаться, как надо, и почти не открывалась. Ну да, вывих же, ожидаемо.
— Ты что, пьяный, что ли? — отшатнулся от него человек. — А ну отойди от меня, бродяга!
И ушел прочь.
На Сийрина накатило осознание своего одиночества. Его никто не ждет. Когда конкуренты его били, и орк прощался с жизнью, то не представлял себе никого, для кого мог бы раскидать всех этих амбалов. К кому хотел бы вернуться, пусть избитый и окровавленный, упасть в объятья и забыться. Неважно, объятия любовные ли, дружеские, или родственные. Никаких не было. Только мелькнула короткая, грустная мысль, что маме будет очень больно, если она узнает. Но она не узнает. Она очень далеко.
Орк подошел к большому, старому дереву, прислонился к нему спиной, приподнял голову и, закрыв глаза, стал перетирать веревку, связывающую его запястья, о грубую кору. Дело долгое. А что потом? Куда идти? В амбар? Да — там все вещи, в том числе и необходимые лекарства. Но как отреагируют на его появление новые товарищи? Сийрин не так уж плохо разбирался в людях, и своим "соамбарникам" доверял, но при этом понимал, что для них он — совсем чужой. У них уже очень тесный и сложившийся коллектив. То ли они вместе очень давно, то ли пережили что-то страшное. Из амбара они, конечно, пострадавшего сожителя не выгонят. Помогут, чем смогут. Но станут ли выхаживать? Сийрин допускал такие прогнозы своего состояния, при которых он сам не справится с собственным лечением.
Веревка истерлась до такого состояния, что ее стало возможно разорвать.
"Могло быть и хуже. У меня целы руки и ноги", — подумал Сийрин, разминая запястья. Так, еще совсем немножко, и можно будет облегчить свое состояние.
Когда руки полностью восстановили подвижность, Сийрин наложил на свои бока обезболивающее заклятие. Сразу стало намного легче, появилась возможность дышать почти нормально, а не только хватать поверхностные вдохи. Это было очень кстати, потому что орк уже начинал задыхаться.
Когда главный источник боли ушел, Сийрин стал замечать некоторые упущенные ранее неприятности. Например то, что он почти ничего не слышит левым ухом. Тронув ухо, Сийрин понял, что из него идет кровь. И это было очень плохо. Очень не хотелось, будучи слепым с одной стороны, стать глухим с другой.
Но на самом деле все могло быть и не так плохо. Пока сказать сложно. Пока надо просто добраться до амбара.
По призыву Грога Иттрий, Рада и Рейн свои карательные операции быстро свернули. Кливерд и его племянник, Рик, а так же отловленный в саду прислужник были крепко связаны и усажены у разных стен в подвале. Вокруг каждого пленника Вайд очертил круг обычным мелом, а Рейн зловещим голосом, в красках, рассказал, какая кара ждет того, кто переступит эту черту. На самом деле никакой магии в линиях не было, но откуда же знать об этом пленникам. Сана тоже очертили, но он, как король, был усажен в середине комнаты.
На выручку товарищу шли большой компанией, однако боя не потребовалось.
Иттрий первый увидел Сийрина, который брел им навстречу, еле переставляя ноги, и при том сильно пошатываясь из стороны в сторону. Издалека целитель выглядел как пьяный, но помня слова Грога, сам собой напрашивался вывод, что не алкоголь виноват в его походке, а то, что парня сильно приложили по голове.
Когда расстояние между Сийрином и спешащими ему навстречу сократилось, стало понятно, что дело не просто в ударе по голове. У орка вся нижняя часть лица была залита кровью, губы разбиты, на носу большой ожог, челюсть как-то странно отдается назад.
Первым словом Иттрия был нецензурный аналог слова "блин". Следующая фраза:
— Мы что, прокляты? На нас какая-то порча? — между прочим, Иттрий сейчас думал о порче совершенно серьезно. — Все, кто с нами связывается, попадает в беду.
С последним нельзя было не согласиться.
Заслышав голос, смутно знакомый, Сийрин поднял голову и посмотрел на приближающихся к нему людей. Зрение совсем недавно начало подводить, изображение двоилось и распознавалось с трудом. Как Сийрин надеялся, это был лишь побочный эффект от переизбытка магической анестезии, но уверен орк не был. Когда Иттрий подошел близко, Сийрин все-таки узнал его, попробовал благодарно окликнуть воина по имени, но попытка успехом не увенчалась.
Иттрий закинул руку Сийрина себе на плечи, приобнял орка за торс, поддерживая, и так вел его до самого амбара, а внутри сдал на руки супруге.
— Теперь он весь твой, Рада, — сказал Иттрий, про себя подумав, как интересно жизнь повернулась. Еще совсем недавно Сийрин выхаживал Раду, отводя ее от порога смерти, а теперь ему самому очень нужна ее помощь. — Я могу быть чем-нибудь полезен?
***
А Ямерту все мало было. Почти сразу по окончании общения с монахом оборотень пояснил, что желает Лилию сегодня еще раз. Знахарка, которую уже стало немного напрягать нетипичное поведение друга, хотела начать ругаться, но вовремя язык прикусила. Пусть Ямерт выведет ее из этого лабиринта, а потом видно будет. Блуждать тут в одиночестве и случайно встретиться с еще какими-нибудь костями совершенно не хотелось.
Но когда "лабиринт" закончился и Ямерт нашел келью, Лилия передумала капризничать. Оборотень, оставаясь таким же требовательным, стал нежнее, и это подкупляло.
А еще он всегда умел стимулировать то, что надо, и когда надо. В общем, минута ласки — и Лилия была уже готова.
Когда Ямерт избавил себя от брюк, Лилия, чуть приподняв таз, закинула ноги ему на бедра, а руки положила оборотню на плечи. Подавшись вперед и вверх, Лилия снова познакомила Ямерта-младшего со своей подружкой, одновременно с этим событием слегка утопив коготки в коже своего партнера.
После полного отдавания себя Ямерту в библиотеке хотелось и своих действий. Пусть немного, но чтобы были.
Ты в земных зеркалах не найдешь своего отраженья.
Левая стена - Синий Лед, правая стена - Алый Огонь...
(с)
Лирика: Волчица Катерина впервые робко переступила порог Логова 7 марта 2007 года
|
| Анкета
|
| |
| ЙошЪ
♀
| Дата: Среда, 29-Апр-2015, 18:45:43 | Сообщение # 1372
|
|
Собака страшная
Постов: 5784
Репутация: 1473
Вес голоса: 10
| Никакая месть не могла заставить отважных героев бросит в беде пусть малознакомого, но хорошего и вполне заслуживающего доверия товарища, который, к слову, уже немало для них всех сделал, начиная с победы над Радиной болезнью, заканчивая материальной помощью. Доподлинно неизвестно, справились бы товарищи без орка. Опыт подсказывает, что да, справились бы, но наверняка говорить не приходится, да и нехорошо это — закрывать глаза на дружелюбное отношение кого-то в твою сторону.
Рада выругалась и на прощание в сердцах пнула Кливерда, затем направилась за остальными. Сийрин был вскоре обнаружен как ожидалось в очень нехорошем состоянии. Даже в темноте это было хорошо видно. Рада поморщилась, как всегда в таких случаях испытывая смесь жалости к пострадавшему и злости к тем, кто был в этом виноват. Вскоре такое состояние сменялось холодной решимостью всё взять в свои руки и во что бы то ни стало поставить пострадавшего на ноги, пусть в текущих условиях это будет не совсем просто сделать. Задачу облегчало и то, что сам орк тоже не лыком шит, и в каком-то смысле даже ценнее и искуснее Рады. Он в принципе сумеет вылечить сам себя, ведьма только должна ему помочь. Всё это промелькнуло у девушки в голове по пути в амбар. Поток мыслей остановился и сосредоточился на больном сразу, как тот оказался в горизонтальном положении на кровати.
— Теперь он весь твой, Рада. Я могу быть чем-нибудь полезен? - спросил воин, укладывая Сийрина на кровать. Рада незамедлительно склонилась над ним, осматривая повреждения.
— Да, - непривычно резко, низким голосом ответила ведьма, скользнув по супругу глазами, — Уйти с глаз долой.
Думала ли ведьма что говорит, и какими могут быть последствия? Едва ли, она просто до сих пор была зла, а сейчас особенно, учитывая ситуацию.
— Кто-нибудь помогите Арму, мне не до него сейчас, - через плечо, нависнув над орком, бросила она. Арм сидел в углу амбара и размазывал засохшую кровь по лицу. Молчал.
На лице слишком много крови, мало что понятно. Рада цыкнула и быстро вышла из амбара за водой, а по пути назад отыскав бывший Иттриев компресс, смочила его и предельно аккуратно начала стирать кровь с лица. Сразу выяснилось, что кровотечения уже нет, это радовало. Вместе с тем обнаружился неприятный вывих нижней челюсти, который не терпел проволочек, и чем скорее Рада вернёт челюсть на место, тем лучше. Но десять минут ожидания вполне имели право на существование, и ведьма решительно освободила орка от верхней одежды, насколько смогла, осмотрев торс, поцокала языком, нахмурилась.
— Сломаны. Три справа, одно слева, - ведьма коснулась пальцами живота, надавила где-то внизу, всмотрелась получше, — Но кровотечения нет.
Первым дело стоило всё-таки заняться челюстью, а для этого хорошо было бы вогнать в пациента какое-то обезболивающее. Которого не было. Рада уже наматывала на пальцы левой руки всё тот же бывший, а ныне окровавленный компресс. Ей пришлось практически сесть на орка верхом, чтобы занять удачное положение, так как поднимать его сейчас было бы нежелательно.
— Сийрин, сейчас будет очень больно. Если можешь, сделай с собой что-то, чтобы стерпеть это. Зато потом, обещаю, станет легче. Рейн, подержи ему голову. Крепко держи, чтобы не дёргался.
Как только волчонок обхватил ладонями виски пострадавшего, Рада принялась за дело. Правой она крепко обхватила всю нижнюю челюсть, чуть потянув на себя подбородок и приоткрывая челюсть, и как только отверстие вышло достаточным, сунула внутрь обмотанные тряпкой пальцы левой руки, без труда нащупав сам вывих. Далее самое сложное и самое же болезненное: ведьма начала аккуратно, но с силой надавливать кончиками пальцев на суставы, постепенно увеличивая давление, пока наконец не послышался характерный щелчок.
— Всё, - сказала она непонятно, то ли себе, то ли орку, то ли всем остальным, и вынула пальцы, — теперь нужно зафиксировать. Ничего не говори, потом всё расскажешь.
Аккуратно, чтобы не задеть случайно, перенеся ногу через корпус Сийрина Рада спрыгнула вниз и разодрала окончательно труды Велигория Дмастовича — собственную рубаху, после чего образовавшимся куском ткани наложила пращевидную повязку на челюсть страдальца. Перед тем, как окончательно лишить орка шевелить челюстью, чего бы он, наверное, и сам бы не захотел делать, ведьма вспомнила о сваренном снотворном настое и не пожадничала от души угостить им бедолагу.
Когда с повязкой было покончено, а орк почти уснул. Рада заметила кровь на полушке и чуть повернув голову почти спящего, обнаружила слабое кровотечение из уха.
— Это уже совсем нехорошо, - вздохнула она, присев перед кроватью. Дел ещё было очень много: обработать ожог, вернуть на место рёбра и зафиксировать их как можно крепче. Очень неплохо бы сейчас было отыскать костеросток, или на худой конец необходимые травки и корешки, чтобы сварить из них нужное зелье, которое помогло бы рёбрам скорее срастись. Но ничего под рукой не было. А что с ухом? Причин кровотечение из уха могло быть немало, но каждая из них, впрочем, не сулила ничего хорошего.
Ведьма на секундочку замерла, обдумывая варианты.
— Где его сумка? - спросила она в пространство. Грог мигом принёс ей сумку орка, в которую ведьма без угрызений совести запустила нос, изучая скляночки, баночки...На одной из таких склянок она остановилась, внимательно изучив название, а после понюхав и даже попробовав на язык. Вязкая желтоватая мазь, хорошо подходила для заживления, в данном случае сошла бы для обработки ожога, что и случилось. А ещё в сумке — о счастье! — обнаружились бинты. Это была самая ценная находка. Ими ведьма хорошенько обмотала пострадавшие рёбра, за неимением лучшего решения на текущий момент.
Теперь можно было выдохнуть и подумать. И так: денег у них нет, точнее немного и они необходимы для других целей. Особых лекарственных средств или ингредиентов тоже, но кое-что отыскать можно, было бы поле и лес рядом. Ох, поле...Рада вспомнила последнее посещение обиталища всяких трав, и в поле ей резко перехотелось.
Наконец на глаза попалась одна очень интересная вещь, о которой Рада успела забыть в общей суматохе. В баночке лениво шевелило листиками очень интересное растение.
Рада не двинулась с места, но твёрдо решила, что пришло время испытать волшебные свойства мистического растения в лечебном деле.
— Как там Арм? - просто спросила она.
***
Теперь оборотень был намного нежнее, аккуратнее, но тем не менее сбежать из под себя бы не позволил. Да и Лилия, кажется, не планировала это делать, напротив, с радостью вступила во второй раунд. Ямерту даже не пришлось ничего делать самому, знахарка сама расставила всё на свои места, и мужчина осталось только добавить физики в процесс, чем он и занялся. Неторопливо, сперва медленно, но как можно глубже, не отрываясь от поцелуев, а потом сильнее и быстрее, в какой-то момент начав задыхаться. Всё длилось недолго, хоть и жарко, но толпа потенциальных бастардов на сей раз излилась мимо логичной цели, перепачкав простыню.
Я не считаю, скольких успела спасти,
Десять душ или, может, сто -
Сколько б ни было их зажато в моей горсти,
Меня. Не. Спасет. Никто.
©
Все люди должны трахаться. Недотраханные люди никому не нужны. © Eddy "The Havok"
|
| Анкета
|
| |
| Призрак
♀
| Дата: Четверг, 30-Апр-2015, 22:52:21 | Сообщение # 1373
|
|
Синий Лед
Постов: 24353
Репутация: 972
Вес голоса: 9
| Когда Сийрин оказался в амбаре, то он уже соображал довольно плохо. За тем, что делает с ним Рада, он следил вчетвертьглаза, решив отдаться в ведьмины руки. Она говорила, что сама кое-что может по медицинской части, и уже успела показать, что прекрасно разбирается в зельях. Как здорово, что она хочет помочь и помогает. Сам Сийрин сейчас вряд ли смог бы что-то сделать для себя.
Орк не раз вправлял челюсть другим, говорил им те же слова, что сейчас Рада говорила ему, а еще помнил крики и перекошенные лица пациентов после экзекуции. Вот и настал теперь черед доктору вызнать мучения пациентов на своей шкуре. Ожидал боль Сийрин довольно флегматично, не боясь ее. Боль действительно пришла, очень резкая, сильная, но короткая, уже через минуту оставившая за собою лишь ноющий след. ...так, а что было раньше, до вправления челюсти? Куда делась рубашка?
Дальше последовал новый короткий провал в осознании происходящего. Момент озарения пришелся на первый глоток снотворного, которое Сийрин опознал сразу же по вкусу. Протестующе замычав, он отклонил голову в сторону и попытался выплюнуть снотворное, но Рада повернула его голову обратно и, без труда приоткрыв больную челюсть, влила еще лекарства насильно. Сийрин вынужден был сглотнуть, чтобы не захлебнуться.
"Нельзя мне сейчас спать", — Сийрин снова попытался отвернуть голову, но Рада снова заставила его сделать глоток. Мысли уже стали сонными и вялыми, лекарство действовало быстро. — "Лучше бы ты, наоборот, растормошила меня. Потому что если у меня сотрясение... То я должен... "
Мысль оборвалась, обрубленная лекарственным сном.
Рада докончила все срочные дела с Сийрином, а после обратила внимание на Арма.
— Как там Арм? — спросила она.
— Жить будет. Сама посмотри, — Иттрий отодвинулся в сторону. Помочь Арму он смог только тем, что вытер ему с лица кровь какой-то относительно чистой тряпкой, что нашлась в амбаре. — Но у него какой-то взгляд странный. Кажется, по голове сильно ударили. Арм, можешь рассказать нам, что случилось? И, Рада, как там Сийрин?
Пусть отношения с супругой у Иттрия сейчас были конфликтными, но все равно было то, что серьезнее их разборок. Например, Кливерд и его приспешники. А еще брошенная ведьмой фраза "а это уже совсем нехорошо" по отношению к Сийрину без контекста. Пусть Иттрий пока не проникся дружескими чувствами к орку, но начал проникаться осторожной симпатией за доброту к их компании, и печальной судьбы по отношению к целителю вовсе не хотел. Особенно с учетом того, что подозревал, что несчастия Сийрина появились не просто так, а из-за связи с неблагополучной компанией, то есть с Иттрием и его близкими.
***
Лилия сильно устала за сегодняшний день. Вторым раундом секса с Ямертом знахарка наслаждалась лишь первые минуты, но потом стало тяжело. К окончанию процесса она уже совсем выдохлась, и даже была рада тому, что Ямерт сегодня не устроил марафонского забега.
Усталость усталостью, но такое неожиданное и упорное внимание льстило.
Сегодня.
— Завтра... поговорим с тем типом, — медленно, делая паузы между словами, сказала Лилия. Знахарка выкинула из-под себя простыню с мокрым пятном, вжалась в широкую грудь Ямерта, откинула голову назад, так, чтобы видеть его глаза. Сегодня они были особенные. Не Ямерта, но и не его волка. Эти глаза не являлись усредненным вариантом двух сущностей Ямерта, но принадлежали им обоим, были непознанны, манили и околдовывали. — Можешь... ты с ним поговорить? Я не уверена... о чем будет говорить правильно, о чем необходимо, а о чем... лучше умолчать.
Ты в земных зеркалах не найдешь своего отраженья.
Левая стена - Синий Лед, правая стена - Алый Огонь...
(с)
Лирика: Волчица Катерина впервые робко переступила порог Логова 7 марта 2007 года
|
| Анкета
|
| |
| ЙошЪ
♀
| Дата: Воскресенье, 03-Май-2015, 14:18:46 | Сообщение # 1374
|
|
Собака страшная
Постов: 5784
Репутация: 1473
Вес голоса: 10
| Последнее, что сделала Рада, это вытерла кровь из уха, убедилась, что та остановилась, и оторвав чистый кусок ткани проделала с ним тоже, что делала для Иттрия, поместив водно-травяной компресс на лоб спящего орка. Не поможет, так-то, но головную боль немного снимет и кровотечение предотвратит, при условии, что оно не сильное.
— Жить будет. Сама посмотри, - Рада перевела взгляд на парня и не найдя в себе сил подниматься на ноги просто поползла по амбару к нему на четвереньках.
— Но у него какой-то взгляд странный. Кажется, по голове сильно ударили. Арм, можешь рассказать нам, что случилось? И, Рада, как там Сийрин?
Ведьма взяла в свои ладони виски Арма и внимательно посмотрела ему в глаза, измерила рукой температуру. Арм смотрел на неё, изредка медленно моргая, молчал, и лениво двигал глазными яблоками.
— Если и есть сотрясение, то совсем несерьёзное. Но ты лучше просто отдыхай.
Ведьма двумя пальцами схватилась за сломанный нос (кажется, это уже второй раз) и резко дёрнув, вернула хрящ на место.
— Прости, - извинилась она и сунула Арму всё ту же тряпку — кровь пошла снова.
— С Сийрином всё плохо. Вывих челюсти, сломаны рёбра, синяки, ссадины, кажется, сотрясение, или что похуже, пока неясно. Серьёзный ожог на лице. Надеюсь, что он живучий. Но даже если нет — должен выкарабкаться. С головой бы понять, что у него...Придёт в себя, наверняка сумеет мне помочь. А пока я могу только догадываться. Так или иначе, а рассчитывать на него в ближайшие пару недель точно не приходится.
После повисла тишина, только пыхтение и стоны Арма нарушали её. Когда кровь унялась и боль стихла, парень смог говорить.
— Я не знаю. Мы сидели, разговаривали. Кто-то постучался в дверь, я открыл. Мне сразу же прилетело в лицо, потом в голову. Кажется, я потерял сознание, но смутно помню, как Сийрина увели. Потом пришёл Грог. Потом вы, - коротко, но насколько мог полно и честно пояснил крестьянин.
— Сдаётся мне, надолго задерживаться тут мы больше не можем. Или сидеть тише воды, ниже травы и сдохнуть от голода, - эхом отозвалась ведьма.
***
Последний на сегодня акт любви подействовал на Ямерта как валерианка на кота. Мужчина наконец ощутил, что полностью доволен, титанически спокоен и более того — устал. И счастлив, кажется, тоже. Лилия расслабилась, кажется, тоже устала, прижалась совсем близко и смотрела прямо в глаза. Открыто, доверчиво, спокойно. Ямерт молча смотрел в её глаза, слушая и внимая.
— Завтра... поговорим с тем типом, — медленно, делая паузы между словами, сказала Лилия, — Можешь... ты с ним поговорить? Я не уверена... о чем будет говорить правильно, о чем необходимо, а о чем... лучше умолчать.
— Тшшш... - Ямерт чуть улыбнулся, ласково поглаживая женщину по щеке, — Завтра со всеми поговорим. Спи, - прошептал он и коснулся губами знахаркиного лба, после чего подтянул её к себе, крепко обнял и поудобнее устроив собственную голову, уснул.
Я не считаю, скольких успела спасти,
Десять душ или, может, сто -
Сколько б ни было их зажато в моей горсти,
Меня. Не. Спасет. Никто.
©
Все люди должны трахаться. Недотраханные люди никому не нужны. © Eddy "The Havok"
|
| Анкета
|
| |
| Призрак
♀
| Дата: Вторник, 05-Май-2015, 02:19:34 | Сообщение # 1375
|
|
Синий Лед
Постов: 24353
Репутация: 972
Вес голоса: 9
| Уходить. Снова уходить. Это было уже как условный рефлекс — стремление к бегству при первом же запахе опасности. Что же, Дерек отлично выдрессировал компанию.
Иттрий в который раз за последние дни почувствовал, как-же-он-устал. Как будто бы и не отсутствовали в этом мире целых четыре года. Все как в старые добрые времена: стоило только начать обосновываться на новом месте, как кто-то их находил, и приходилось срочно уносить ноги, петлять, как зайцы, и постоянно отстреливаться за спину.
Беду с Сийрином Иттрий связывал с исключительной неудачливостью их компании. Может, чем черт не шутит, все-таки проклятием (надо бы провериться!). В то, что в данном конкретном случае замешаны старые враги компании, Иттрий не верил, иначе бы пострадал уж точно не Сийрин. Так что, все-таки, хоть привычка и просит, но... стоит ли бежать на этот раз?
— Рада, у нас нет денег. У нас на всех только две лошади. И еще, — Иттрий кивнул в сторону Сийрина, — раненый. Мы же не бросим его. У нас еще никогда не было таких тяжелых условий для отступления, все, по крайней мере, были обеспечены лошадьми. Да и, если подумать... а стоит ли отступать? Совсем необязательно, что история с Сийрином как-то связана с нами, или же что она будет иметь продолжение дальше. Прежде чем принимать решение, надо выяснить, что случилось. В конце концов, может Сийрин просто стал посягать на честь не той барышни, вот и получил от ее родственников..? У меня сложилось впечатление, что он так может. В общем, не будем торопить события, прежде разберемся в ситуации. Но, естественно, теперь будем настороже, вспомним старые недобрые времена, будем оставлять дежурного на ночь и забудем о прогулках в одиночку.
— Параноики, — пробурчал из своего угла Рейн, — мы вот с Вайдом когда шатались, иногда прямо в лесу на листьях спали, спали оба и крепко. И ничего, не съел никто. А еще мы один раз спали у речного порта. Тоже ничего, никто не убил. Правда, обворовали... У, меня, гады, обокрали!! Вы можете себе такое представить?!
— Тш, Рейн, — когда возмущенный голос Рейна стал совсем уж громким, Иттрий прижал палец к губам и выразительно глянул на Сийрина.
— Ой, да что ему сделается, — Рейн скривил губы. — Он этого зелья напился, так что в ближайшие часы его и из пушки не разбудишь. Ладно, че делать-то будем? Вон с этой всякой возней и рассвело уже. Спать уже и поздно, и не хочется.
***
Воздух предрассветного утра разбил удар гонга. Одинокий, величественный, но при том деликатный, он мог и не разбудить того, кто не был настроен его услышать. Но Лилия отчего-то проснулась, тихонько выбралась из-под руки Ямерта, оправила на себе помятое платье, наскоро пригладила волосы и вышла из кельи. Захотелось глотнуть свежего воздуха.
Храм-замок был не таким уж большим, не таким уж запутанным, так что выход на горную площадку перед ним Лилия нашла быстро. Она ожидала, что сможет тихо посидеть в предрассветных сумерках одна, но ее ожидания не оправдались. На маленьком дворе, с одной стороны будто бы приклеенном к замку, а с другой обрывающемся в пропасть, уже собрались местные жители и продолжали собираться. Зачем..? Лилия тихонько села на самый край верхней ступени, чтобы никому не мешать.
К тому моменту, как над горами показалось Солнце, во дворе собралось человек двадцать. Наверняка здесь были и вчерашние два знакомых Лилии, но знахарка не стала их искать, все фигуры выглядели слишком одинаково в своих однотипных балахонах, под покрытием капюшонов. Монахи стремились занять место как можно ближе к пропасти, сидели рядом с ней, прямо на холодных камнях, так, что Лилии было как-то не по себе на них смотреть. Казалось, дунет ветер — и унесет в пропасть всех тех, кто когда-то жил в этом храме-замке.
Вы когда-нибудь видели рассвет в горах? Лилия, хотя и прожила на свете две сотни лет, не видела.
Сначала небо посветлело. Потом облака на востоке окрасились в нежный золотисто-розовый цвет. Светлело медленно, утро завоевывало небо в настойчивой, но спокойной манере. В какой-то момент исчезли все звезды, а потом сквозь облака брызнули первые лучи Солнца. Еще миг — и над гребнями строгих гор показался его диск, еще добрый и ласковый, еще не жгущий глаза. Диск поднимался вверх буквально на глазах, за его движением относительно горных массивов легко было уследить. Когда Солнце отделилось от гор, стало выше них, монахи стали расходиться.
Лилия осталась.
Она не была вчера в безумном экстазе, не была пьяна, не была бесчувственна. Она прекрасно чувствовала, как струя Ямертовой спермы пустилась освещать дороги в ее темных лабиринтах женского сокровенного тракта. Вчера это не имело никакого значения, но сегодня стало очень грустно.
Пришли воспоминания. Вновь засветилось обмытое болью, залитое безнадежностью желание иметь ребенка. Маленькое чудо, несущее в себе ее часть, и часть любимого. Стать мамой. Отдать себя малышу, для которого мама — центр жизни.
Они пытались много раз. Она и Лучезар. Раз за разом, ночь за ночью. Вначале с надеждой и светлой радостью, потом с опасением, потом со страхом. Раз за разом, заговор за заговором. Но дитя не получалось. Лучезар говорил, что значит, так просто не угодно богам, и что они могут быть совершенно счастливы и вдвоем. Да, они были счастливы, но кое-чего все равно не хватало. Они продолжали пытаться.
В какой-то момент Лилия поняла, что не так. Что можно дальше и не пытаться. Но сказать об этом Лучезару она так и не смогла.
Ты в земных зеркалах не найдешь своего отраженья.
Левая стена - Синий Лед, правая стена - Алый Огонь...
(с)
Лирика: Волчица Катерина впервые робко переступила порог Логова 7 марта 2007 года
|
| Анкета
|
| |
| ЙошЪ
♀
| Дата: Пятница, 15-Май-2015, 15:58:44 | Сообщение # 1376
|
|
Собака страшная
Постов: 5784
Репутация: 1473
Вес голоса: 10
| — Рада, у нас нет денег. У нас на всех только две лошади. И еще, — Иттрий кивнул в сторону Сийрина, — раненый. Мы же не бросим его...
Иттрий говорил, говорил, и это впервые очень раздражало. Впрочем, Рада виду не подала, просто терпеливо дослушала до самого конца и так очевидную речь.
— Иттрий, я всё понимаю, знаю, не начинай. Я пока не начала собирать вещи. И вообще. Решайте сами, у меня пока одна забота, - Рада кивнула в сторону койки. Настроение было паршивейшее.
— И с Кливердом нужно тоже разобраться до конца, - Ведьма потёрла руками лицо, и выдала неожиданно отчаянным и просяще-капризным голосом: — Может быть мы просто убьём его и всё? Насколько простое решение всех проблем!
Разворчался Рейн, как всегда. Спросил, что делать. А спать и правда было уже поздно. Да и нельзя, по большому счёту.
— Мне нужно...сколько у нас денег? Я не уверена, что поблизости есть настолько богатый лес и настолько щедрое поле, что я найду там всё, что мне может потребоваться. Так что мне нужно в лавку к хорошему лекарю или травнику.
***
Ямерт проснулся позже. Ещё не разлепив глаз он уже ощутил себя на постели одиноким. Не шевелясь поднял веки и убедился в этом. Моргнул два раза, пробуя будто бы, как работают нужные функции тела.
Не смотря на то, что он отлично помнил, что вчера было, не ощущал ни стыда, ни чего-то похожего. Возможно потому что ещё не видел Лилию сегодня.
Кузней лёг на спину, вздохнул, и положил ладонь на грудь. С тех пор, как он видел представление у Алонсона, он всегда неосознанно касался волка где-то внутри груди и ощущал его там, хотя точно не знал, действительно там его клетка.
Так пролежал он недолго. Поднялся, заправил постель, умылся и вышел прочь, искать хоть какую-то живую душу. Живая душа обнаружилась на одна — монахи мелькали то здесь, то там. Но не их искал кузнец. Нескоро ноги вывели Ямерта к выходу и горной площадке, спрашивать у монахов где его спутница он не желал. Лилия стояла неподвижно и глядела вдаль. Ямерт тихо подошел и остановился чуть в сторону у неё за спиной на небольшом расстоянии. Молчал. Что было говорить?
— Доброе утро?
Я не считаю, скольких успела спасти,
Десять душ или, может, сто -
Сколько б ни было их зажато в моей горсти,
Меня. Не. Спасет. Никто.
©
Все люди должны трахаться. Недотраханные люди никому не нужны. © Eddy "The Havok"
|
| Анкета
|
| |
| Призрак
♀
| Дата: Суббота, 16-Май-2015, 03:53:53 | Сообщение # 1377
|
|
Синий Лед
Постов: 24353
Репутация: 972
Вес голоса: 9
| – Так что же ты тогда предлагаешь, если сама понимаешь, что это невозможно? – Иттрий удивленно приподнял левую бровь. Рада никогда раньше не отличалась пустословием, не болтала, не подумав, но зато имела склонность к перемене мест, так что желание супруги уехать куда-нибудь сейчас Иттрий принял за реальное предложение к действиям.
Следующее предложение убить Кливерда Иттрия не удивило, но не понравилось. Воину и самому приходила в голову такая мысль, но он ее быстро отбросил. Одного Кливерда убить не получится, придется вслед за ним вырезать и всю его компанию, а это не так уже мало человек. На счету Иттрия имелось очень много жизней, но почти все из них были забраны по очень серьезному поводу: по желанию убить Иттрия или кого-нибудь из его близких. Кливерд убивать Раду не хотел, и вообще производил впечатление отчаявшегося и заблудившегося человека. Бесспорно, он заслуживал наказания, но не смерти. И еще одна деталь. Карточный долг. К таким вещам Иттрий относился серьезно.
– Нет, не стоит его убивать, – Иттрий мотнул головой. – Он просто жалкий, отчаявшийся человечек. Глупый, за глупость мы его накажем, пусть посидит связанный в своем подвале. И еще одно. Не уверен, что ты это поймешь и не посчитаешь меня идиотом, но я хочу вернуть ему наш карточный долг. Это серьезное дело, никто нас не принуждал давать таких обещаний, мы их дали добровольно.
К вопросу о деньгах Иттрий порылся в своей сумке, нашел мешочек с «зарплатой», полученной от Файлериса. Приятная сумма денег, хотя для путешествия ее все равно не хватит. Но хорошую лошадь, например, купить можно, и еще немного останется.
– Это все, что есть, – пояснил Иттрий, передавая мешочек Раде. – Но, вероятно, скоро еще будет. Я все-таки нашел здесь себе работу, где ожидаю прибыли сильно большей, чем в конторе «родственники на час». Кста-ати.
Воин строго посмотрел на Рейнгольда. Тот, поняв о чем сейчас пойдет речь, тут же нахохлился.
– А ты уже нашел себе работу?
– Я пока не могу, – ответил волчонок таким тоном, будто речь идет об очевиднейшей вещи. – Я же тут с орком вашим спорил. Что за неделю к нему не придет ни один неприятно заразный пациент. Осталось шесть дней. Я должен сторожить. Кстати, к нему сегодня несколько человек приходило. Наверняка в ближайшие дни народу еще больше попрет. Че делать? Мне их прогонять, что ли?
Иттрий немного помолчал.
– Прогонять точно не надо, вряд ли «наш орк» обрадуется этому, когда очнется. Но судя по всему, его медпункт на ближайшее время придется прикрыть. Пусть сам скажет, как это делается, когда сможет говорить. Мало ли мы каких тонкостей такого бизнеса не знаем. Не будем вмешиваться активно. Пока вместо того, чтобы окончательно прогонять людей, будем говорить, что доктор пока не принимает, и мы не в курсе, что да как и почему. И, Рейн, твой спор – это не повод отлынивать от работы. Ищи себе место.
***
- Доброе утро? – Лилия не ожидала Ямерта за своей спиной, но не вздрогнула от его голоса. Слишком глубоко ушла в свои думы, чтобы ей было дело для чего-то в реальном мире.
– Да. Доброе, – после долгой паузы ответила знахарка. К Ямерту она не оборачивалась, и вообще не двигалась, продолжая смотреть на горы, и только на них.
Ей хотелось спросить, были ли когда-нибудь у Ямерта дети. Знахарка знала, что сейчас ее шрамолицый друг одинок, у него нет родственников, но это не значит, что у него их не было когда-то. Дети часто умирают в младенчестве. Внебрачных детей часто забирает мать, и отцы теряют их из виду. Могло что-то такое быть у Ямерта? Если нет, то думал ли он когда-нибудь, что такое возможно? Хотел бы сотворить и вырастить свое маленькое подобие? Значат ли для него слова «сын», «дочь», хоть что-нибудь?
Лилия хотела спросить, но не находила слов. Находила, но боялась, ведь откровенность должна порождать откровенность. Рассказывать о своей несложившейся мечте она сейчас не хотела.
Такое странное состояние. Сзади Ямерт – сейчас к нему приближаться больно. Сзади Ямерт, и это значит, что нынешнее состояние тоже стало нестабильным. Сзади Ямерт, и сейчас стало понятно, что быть одной – так плохо. И что же остается? Только вниз по ступеням, прыжок через площадку, и шаг вперед, где пропасть?
Меланхолия.
Ты в земных зеркалах не найдешь своего отраженья.
Левая стена - Синий Лед, правая стена - Алый Огонь...
(с)
Лирика: Волчица Катерина впервые робко переступила порог Логова 7 марта 2007 года
|
| Анкета
|
| |
| ЙошЪ
♀
| Дата: Суббота, 05-Мар-2016, 21:36:34 | Сообщение # 1378
|
|
Собака страшная
Постов: 5784
Репутация: 1473
Вес голоса: 10
| – Так что же ты тогда предлагаешь, если сама понимаешь, что это невозможно? – Иттрий удивленно приподнял левую бровь.
Рада раздражённо выдохнула и почему-то на секунду захотела быть драконом. Не нужно никаких слов! Один раз выдохнул...
— В качестве идеи для досуга, - резко ответила она, — Прямо сейчас никто и никуда не поедет. Но о том, чтобы убраться отсюда как только позволит возможность, я, считаю, подумать стоит. Не спрашивай меня, почему, ты не маленький.
Точно ли причина была в том, что ведьма опасалась козней от недоброжелателей? Точно ли срабатывал старый рефлекс? Или может быть нечто среднее из всех возможных причине перемешивалось между собой и запускало привычный механизм — менять место обитания? В конце концов, сколько она себя помнила, они нигде не задерживалась надолго. По разным причинам. Далеко не всегда за ней гнались головорезы, чаще это объяснялось просто тягой к переменам. Хотя бы мест. Насколько такая тяга к смене пейзажа за окном была справедливо по отношению к друзьям...? Сейчас, впрочем, Рада не думала об этом. Думала она о том, что она устала и ей следует поспать. А после поесть. А после со свежими силами и головой начать разбираться с насущными проблемами. С орком и его болячками, с Крючком...ох. Приворотное зелье, если делать его на совесть, отнимало много ресурсов и просто времени. Для хорошего результата нужно было знать, для кого оно делается. Имелись и прочие неприятные нюансы...Ну почему, почему нельзя было просто убить препротивного мерзавца и всю эту извращенско-гоблинскую компашку?! Всё женское в Раде капризничало, хотя всё рациональное понимало, что Иттрий прав. Абсолютно. Хотя она и не склонна была так переживать по поводу проигранных карточных долгов, коих у неё, за неимением тяги к азартным играм, никогда не было.
Ведьма приняла из рук супруга кошель с деньгами. Завтра следовало обойти местные лавки на предмет нужных ингредиентов, может быть заглянуть в лесок, поле...чем чёрт не шутит? Ещё Сийрин придёт в себя и сумеет ей помочь. Обязательно поможет. Она не сомневалась, что справится сама, но орк был куда более опытен в таких вопросах и работал вообще совсем не так, как сама ведьма. А ещё мандрагорка. Рада снова вспомнила о ней и отыскала банку взглядом. Если подсобрать нужных ингредиентов, да всё правильно вспомнить....можно было бы такую страшную, ядрёную штуку забабахать. Только бы вот...
— Так, - Рада поднялась с земли, — Я спать. С орком. Если что-то произойдёт, я должна знать первая. Умоляю, с Кливердом разберитесь сами, умоляю, мне сейчас совсем не до того. Я сделаю для него всё, что нужно. Узнайте сперва, чего он хочет, и если это приворотное зелье, то для кого. Пусть как можно подробнее расскажет, если есть личные вещи, пусть даст.
Говоря это ведьма направлялась к лежанке и укладывалась рядом с Сийрином, стараясь его не задеть, но прислушиваясь к дыханию. Ровное. Спит.
— А ещё...Ещё я хочу найти тех, кто сделал это с ним.
"И убить" - мысленно дополнила она. Так всё задолбало, и так она была обижена, зла...на всё и всех, что ощущала за собой серьёзное и неприодолимое желание восстановить справедливость.
***
Ямерт стоял за спиной знахарки и испытывал смешанные чувства. Хоть и не яркие, но всё-равно непростые. Одного он не ощущал точно, и это было самое странное. Он не ощущал вины. Стыда. За то, что произошло вчера. К монахам — да, но к Лилии? Нет. Почему? Наверное, потому что был абсолютно открыт перед ней. Это произошло само собой, против его воли, но это было так. С одной стороны это было прекрасно, словно свет в окне давно опустевшего дома. С другой...слишклм неопределённо. А что чувствует сама Лилия?
Кажется, что сейчас она ничего не ощущала. Или ничего, кроме тоски и горечи. Поддавшись просто минутному порыву, Ямерт легко взял зхахаркину ладонь в свою и чуть потянул на себя, прочь от края, прочь от опрометчивого шага.
— Нам нужно поговорить с монахами. Идём.
Я не считаю, скольких успела спасти,
Десять душ или, может, сто -
Сколько б ни было их зажато в моей горсти,
Меня. Не. Спасет. Никто.
©
Все люди должны трахаться. Недотраханные люди никому не нужны. © Eddy "The Havok"
|
| Анкета
|
| |
| Призрак
♀
| Дата: Вторник, 08-Мар-2016, 22:43:25 | Сообщение # 1379
|
|
Синий Лед
Постов: 24353
Репутация: 972
Вес голоса: 9
| — Да, — этим простым словом Иттрий ответил сразу на все.
"Да" на то, чтобы подумать о том, чтобы уйти из этого города, не сильно затягивая. Хотя бы просто подумать. Сейчас не просто не надо ни от кого убегать, впереди — целая жизнь. Чем этот город лучше какого-либо другого? Почему надо оставаться именно здесь, в первом же попавшемся месте? И получится ли в действительности вообще остаться хоть где-нибудь? Рада горит идеей мести, Рада обеспокоена тварью, Рада хочет действовать, для Рады бег — это образ жизни. Сам Иттрий не воодушевлен ни одним из этих пунктов, но о том, чтобы бросить Раду одну, он даже и подумать не мог. Если ей это так важно, если не получится ее переубедить, то они сделают это, и сделают вместе. А уже потом — уют и покой. Если доживут.
"Да" на то, что с Кливердом и его компанией Иттрий разберется сам. Все справедливо. Иттрий захотел пойти по сложному пути — Иттрию его и протаптывать. Правда, с чего начать, воин пока себе не очень хорошо представлял. Первый долг для Кливерда, стоящий перед всеми прочими — это выяснить, живы ли близкие ему люди. Для этого нужен Вайд, а Вайд, по его собственным словам, еще по крайней мере неделю не будет способен к работе. Вопрос: что все это время делать с компанией Кливерда? Под замком держать? Заботиться о них, поить, кормить каждый день? Вот еще, будто и без того проблем мало. Придется их все-таки отпустить, пусть сами себя обеспечивают. Ну а что, какую угрозу могут нести эти люди компании Иттрия, закаленной куда более страшными вещами...? Правильно, никакую. А вот какую угрозу могут нести люди, побившие Сийрина, пока не ясно. Ничего об этой ситуации не ясно, ну а Иттрий предпочитал перестраховываться.
"Да" на то, чтобы найти этих самых людей. Найти и наказать. Это будет правильно.
Отпускать компанию Кливерда Иттрий сегодня, конечно, не пошел: пусть посидят сутки наказанными. Зато взял за руку Госпожу Осторожность: наказал Грогу и Рейну спать снаружи, охранять подходы в амбар. Из всех оставшихся относительно удобно устроился только Июль, как самый спокойный и самый тощий, занявший еще одно место на большом ложе, с другой стороны от Сийрина. Больше никому туда ложиться было нельзя: на кровати должно было оставаться достаточно простора, чтобы никто ночью случайно не задел раненого, не сделал ему еще хуже. Так, Иттрий и Арм устроились на полу, на вещах.
К рассвету Июль ушел на работу. Дежурившие на улице псы проводили его благодушным ворчанием.
Сийрин тоже проснулся к рассвету. Переход от лекарственного сна к сознательному бодрствованию получился долгим, смазанным. Орк долго качался в полудреме, не имея представления о реальности, о том, кто он, где он, и что произошло. Были только ощущения, то есть только боль, но боль тоже смазанная и нечеткая, неравномерно размазанная по всему телу, более тянущая, выраженная в груди и на лице. Потом начало возвращаться сознание, и чем четче оно становилось, тем ярче и конкретнее ощущалась боль. Ее было много, правда много, но все-таки она оставалась терпимой, вполне переносимой в естественном состоянии, без обезболивающих.
"Это пока я не пробую двигаться", — сам остановил свои излишне оптимистичные мысли Сийрин. — "Вчера мне как минимум сломали несколько ребер, и сомневаюсь, что обошлось без более глубоких последствий. Ой ли, а вчера ли это было...?"
Целитель осторожно приоткрыл глаз, почему-то ожидая чего-то плохого: яркого света, или наоборот, полнейшей темноты, или незнакомых пейзажей. Но ничего такого не было. Вполне знакомый амбар в рассветном недомраке помещения с маленькими окнами. Сийрин осторожно повернул голову, чтобы немного осмотреться. Осмотреться не получилось, потому что рядом с ним лежала Рада, перекрывая обзор. Увидев ее лицо, Сийрин сразу забыл о том, что хотел разведать обстановку, узнать, кто здесь с ним рядом, и при некоторой сторонней помощи осмотреть самого себя. Ведьма выглядела очень плохо, едва ли не хуже, чем когда лежала с воспалением легких. Под глазами у нее налились темные мешки от очередной плохой ночи, она была бледной, у нее были пересохшие губы. На скуле — большой, уже расцветший синяк с рваной, уже поджившей царапиной на середине. Сон девушки был беспокойным, поверхностным, она дышала мелко и неровно. Сейчас, глядя на нее, орк очень ясно вспомнил, как вчера (все-таки вчера) она оказывала ему первую помощь, ему, так мало ей знакомому, серьезно раненому при непонятных обстоятельствах, причем не формально, а будто бы для родного человека. Вообще-то Сийрин многое бы сделал по-другому, не так, как делала Рада, некоторые действия ведьмы он даже расценивал как опасные для себя. Но все равно он был очень благодарен ей за заботу. За то, что нашла, встретила и не оставила. За то, что помогла, пусть не во всем корректно: все равно ни сам себе помочь, ни руководить процессом вчера Сийрин был не в состоянии. У нее свои сложности, свои проблемы, но она помогает ему. А кто сейчас помогает ей?
Кое-что Сийрин мог сделать. Пусть это маленькая капля в море, но все-таки. Целитель осторожно поднял руку, коснулся пострадавшей щеки Рады самыми кончиками подушечек пальцев, снова про себя радуясь тому, что у него не пострадали руки, не пострадали пальцы. Хирург, целитель — без хорошо работающих пальцев ни от одного, ни от другого не будет практически никакого толку. Немного магии, простой, почти интуитивной, примененной уже столько раз к разным людям, что никакого счету не хватит. Сийрин мог бы сделать это даже с закрытыми глазами, в совсем сонном состоянии, не то что сейчас. Теперь хоть эта неприятность, памятная награда от Сана, покинет Раду уже через несколько часов, не оставив за собой следов. И это не была плата за полученное добро, о котором много думал орк. Обнаружь он здесь вместо Рады кого угодно, даже грязного незнакомого мужика, Сийрин бы все равно это сделал, просто потому, что мог.
Сийрин не хотел будить Раду, действовал тихо и осторожно, но она все равно проснулась. Ее чуткий сон, ее напряженное состояние — легкое магико-физическое касание к себе не прошло незамеченным. Темно-карие глаза открылись, встретились с темно-зеленым.
— Тише. Уже все, — Сийрин как раз закончил, убрал руку. Говорить шепотом оказалось даже и не больно, но крайней мере чуть-чуть говорить. — Спи.
***
— Нам нужно поговорить с монахами. Идём.
Сейчас прикосновение Ямерта почему-то обожгло, и не сказать, чтобы приятно. Сейчас Лилии бы хотелось побыть одной, но Ямерт был прав. Нужно поговорить с монахами, сейчас, это удачный момент. Они проснулись, встретили горный рассвет, разошлись, вестимо на завтрак. А где их потом искать...?
Завтракали монахи в большом обеденном помещении, за старым, длинным, деревянным столом. Все вместе. Здесь они сняли свои капюшоны, но все равно не смотрели друг на друга, почти не общались друг с другом, все внимание уделяли еде. Еда простая, нехитрая: пшенная каша и небольшой кусочек сала. Но зато к каше полагался стаканчик красного сухого вина, домашнего, довольно неплохого. Раздающий пищу монах дал по стакану с вином и по тарелке с едой и Лилии с Ямертом тоже. Путники сели за крайнее место у стола, молча принялись трапезничать. Лилии кусок в горло не лез, она больше размазывала кашу по тарелке, но зато не игнорировала вино. За едой знахарка старалась аккуратно осмотреться по сторонам, осмотреть монахов, найти среди них кого-то знакомого, №1 или №2, но у нее это не получилось. Она просто не знала, как они выглядят, а распознать по фигуре не смогла. Могла бы, наверное, распознать по голосу, но все молчали.
Завтрак подходил к концу, монахи начали расходиться по одному. Лилия начала нервничать, но как вскоре выяснилось, зря. Монах №1 сам к ним подошел. Мужчина лет пятидесяти, немного полноватый, с короткой, аккуратной бородой, с проплешиной среди коротких темных волос. Ничего этого о нем Лилия и Ямерт раньше не знали, могли узнать монаха только по голосу, в случае Ямерта еще и по запаху.
— Мы не можем отвернуться от той вести, какую вы принесли, — монах сразу начал говорить о деле. — Но мы не можем и отдать вам одну из самых ценных реликвий лишь за слова. Поэтому... Аиверия, брат мой, подойди сюда.
Монах №1 даже не повысил голос, призывая своего коллегу, но тот услышал. Подошел. Встал у стола за спиной своего «брата», хмуро глядя куда-то между Лилией и Ямертом, скрестив руки на груди. Не самый приятный тип, по крайней мере чисто внешне. Не молодой и не старый, довольно сухой, с грубыми и резкими чертами лица, как будто вырубленными топором на дереве. Кожа тоже грубая, будто ветром выдубленная, скорее смуглая, чем светлая. Нос большой и с очень выраженной горбинкой, похож на клюв. Глаза небольшие, колючие, невнятного зеленовато-серого цвета. Брови густые, сейчас хмуро сдвинуты. Волосы темно-русые, с легкой рыжиной, не короткие и не длинные, небрежно и неаккуратно заглажены назад.
Аиверия был сейчас особенно хмур потому, что знал, о чем пойдет разговор, и был этим совершенно недоволен.
— Я отдам вам книгу вместе с ее хранителем. Никто, кроме него, не сможет распечатать замок, даже и не пытайтесь пойти по неверному пути. Брат сделает это, если посчитает нужным, после того, как увидит все доказательства возвращения божества своими глазами. Я буду молить богов о том, чтобы этого не произошло. Но если произойдет... Вы получите свои знания, Вестники Тереглава. Но вы подумали о том, что вы будете потом с ними делать...? Наше братство не так сильно, как раньше. Мы не сможем помочь так, как того требует книга.
Аиверия был не один недоволен решением совета старших.
— А это не сойдет за доказательство? — Лилия отвела в сторону челку, показывая монахам клеймо. Монах №1 рассмотрел метку с интересом, но на расстоянии, как рассматривал бы опасное животное.
— Только если за доказательство того, что безумцы есть еще на земле, — через минуту вынес свой вердикт монах №1. — Кто наградил тебя этой меткой, дитя мое?
Лилия не ответила, только чуть пожала плечами, убрала руку от волос, встряхнула головой, расправляя челку.
— Что вы знаете об этом? Хотите сказать, что символ не имеет ничего общего с Тереглавом?
— Не имеет, но это такая же древняя и почти забытая магия. Но, в отличие от призыва божества, это заклинание имеет обратный ход. Я не знаю подробностей. Спрашивайте хранителя. Старые книги — это он. Сейчас же вам пора собираться в путь, нам тяжело переносить присутствие посторонних на своей территории. Мы оказали возможную помощь, но окончательно отдам вам книгу и хранителя я только при одном условии.
— Каком же?
— Что бы ни случилось, верните нам назад либо самого хранителя, либо его кости. Вы должны мне в этом поклясться.
Ты в земных зеркалах не найдешь своего отраженья.
Левая стена - Синий Лед, правая стена - Алый Огонь...
(с)
Лирика: Волчица Катерина впервые робко переступила порог Логова 7 марта 2007 года
|
| Анкета
|
| |
| ЙошЪ
♀
| Дата: Суббота, 12-Мар-2016, 12:56:29 | Сообщение # 1380
|
|
Собака страшная
Постов: 5784
Репутация: 1473
Вес голоса: 10
| Рада проснулась от неуловимого прикосновения пальцев к своему лицу, и лёгкого, едва ощутимого потока энергии. Даже не "укололо", а просто словно прохладный ветерок дохнул, ласково поцеловал и сбежал как влюблённый подросток. Спала она плохо, нервно, и не могла понять, спала ли вообще. Засыпая чувствовала, как тело непроизвольно исходит лёгкой одиночной судорогой то в руке, то в ноге — расплата за нервы и бессонные дни. А теперь она открыла глаза и встретилась со взглядом Сийрина.
— Тише. Уже все, — Сийрин как раз закончил, убрал руку. — Спи.
Ведьма пару раз медленно моргнула, не сводя глаз с орка, словно пытаясь сообразить, кто она, где она, кто перед не, и кто кого лечит. Короткий вздох, и Рада приподнялась на локте. Сирин проснулся. Теперь всё встало на свои места.
— Я не знаю, что ты помнишь, - тихо начала она, аккуратно проверяя вчера наспех вправленные рёбра, осматривая ушибы и вообще пациента на предмет новых кровотечений, — Грог привёл нас к тебе. Вчера я вправила тебе челюсть и выбитые кости, как и чем могла обработала ссадины, ушибы, твой ожог, - ведьма полушёпотом рассказывала всё это орку не просто так. Он-таки был целителем, и знать, что она сделала, должен. Она и не думала ставить себя выше, чем он, было очевидно, что в вопросе целительства орк понимает гораздо больше. Рада вообще не была целителем, и на знахаря не тянула, она просто неплохо разбиралась в травах и зельях. И, благодаря бурной жизни, могла оказать первую и последующую помощь во многих, даже тяжёлых ситуациях.
— Я бы хотела, чтобы ты помог мне, - девушка твёрдо взглянула на Сийрина, — Я не могу так, как ты, лечить магией. Но кое чем я могу помочь. Но ты лучше чувствуешь и лучше понимаешь. Скажи мне, что сделать, я на что обратить внимание...Всё что я смогу, я сделаю.
Первичный осмотр был закончен. Конечно, за ночь ничего не поменялось, орк по прежнему находился в тяжёлом состоянии, и следовало это исправлять чем скорее, тем лучше. Ему ведь...больно. Просто очень больно. Подумав об этом, Рада, глядя на орка, сморщила лоб так, будто это не он, а она была избита. Но ничего против боли она сейчас дать ему не могла. Или...
— Если у тебя есть что-то, что может снять боль, скажи мне, что. И ещё...кровь. У тебя кровь из уха. Мне сложно понять, от чего это. Ты наверняка справишься с этим лучше меня?
Рада перестала нависать над орком и, наконец, слезла с лежака, потянувшись. Лопатки отозвались тянущей болью, уставшие мышцы начали жаловаться, голова немного гудела. Ведьма огляделась, взяла сумку Сийрина, кошель, что дал её супруг и снова склонилась к пациенту, говоря тихо, чтобы слышал только он — остальные спали.
— Говорить тебе сейчас лучше...постарайся не говорить вообще. Сейчас я пойду по местным лавкам. Скажи, что я могу купить. Остальное я сделаю сама и если получится, сварю для тебя зелье. Потом скажу, какое. И ещё, — Рада опустилась на колени рядом с лежаком, опустила на секунду взгляд, потом снова подняла его, пристально заглянув в зелёный глаз орка — Кто сделал это с тобой? - вопрос прозвучал шипящим шёпотом, как что-то совсем сокровенное.
***
Ямерт внимательно ловил каждое слово монаха. Очень внимательно, боясь обронить лишний звук. Нагрубит ещё, спугнёт. Это общество бритоголовых меланхоликов его слегка (или не слегка?) раздражало само по себе, но, если верить Алонсону, только они могли помочь и дать ответы на так давно интересующие вопросы. И могли помочь Лилии. Ямерт не знал природу метки, но само её наличие уже настораживало и не сулило ничего хорошего. Выслушав монаха до конца, оборотень сглотнул, перевёл взгляд на "старые книги".
— Я...правильно понял, что этот..с позволения сказать... - Ямерт отчаянно всматривался в монаха и никак не мог подобрать слов. На язык упорно лезло "этот половой орган", — ...этот мудрейший ребёнок сего святого места...пойдёт с нами? И мы должны его после вернуть?
Молчание было подтверждением и так уже очевидного.
— понятно, - выдохнув сказал он и поднялся из-за стола, больше не глядя на монаха, — Тогда нам нужно собираться в путь-дорогу. Достопочтенные браться не могли бы посодействовать нам провиантом? Хранитель столетней мудрости наверняка питается не солнечным светом.
Голос звучал несколько раздражённо, хоть мужчина и пытался унять разбушевавшейся без причины характер.
"Кости им вернуть. Кости и вернём".
— И вообще мы торопимся сами. Так что были бы не против покинуть вас как можно скорее.
Я не считаю, скольких успела спасти,
Десять душ или, может, сто -
Сколько б ни было их зажато в моей горсти,
Меня. Не. Спасет. Никто.
©
Все люди должны трахаться. Недотраханные люди никому не нужны. © Eddy "The Havok"
|
| Анкета
|
| |
|
|
