Однажды где-то в океане... - Страница 16 - Логово Серого Волка. Форум

Однажды где-то в океане...

Призрак ♀

Дата: Понедельник, 15-Фев-2016, 04:21:03 | Сообщение # 226

Синий Лед

Постов: 24353

Репутация: 972
Вес голоса: 9

"Для того ли я всю жизнь в армии провела".
После этих слов у Перри в голове как будто что-то щелкнуло. Как будто половина рубильников его сознания изменила свое положение. После этих слов следующие слова Эйре доходили до сознания Перси как через вату, пробиваясь через почти физически осязаемую преграду, такую, какая бывает при легком оглушении. То есть слова слышатся с некоторым трудом, общий смысл фраз тоже можно уловить, но для этого надо приложить еще больше усилий. Перси не прилагал. Но его новая знакомая говорила мало, парень не успел запутаться.
Кроме неожиданного, звенящего молчания со стороны Персиваля, так же резко изменился и его взгляд. Галлифиец смотрел на свою собеседницу теперь очень внимательно, неотрывно, пристально, сощуренными в откровенной оценке глазами. Поза Перри тоже изменилась, выдавая напряжение: пусть и не меняя положение в пространстве глобально, парень подобрался, руками ухватился за края бортика, вскинул голову.
"Для того ли я всю жизнь в армии провела".
Да-с. Арэйре даже выглядеть по-другому стала в глазах Перри. То, что она была иралийкой, он предположил с первого взгляда на нее. Теперь же это было не просто предположение, теперь Эйре в его глазах стала видеться как Очень Породистая Иралийка. Высокая. Правда высокая. На фоне своих сослуживцев Перри не выделялся ни высоким, ни низким ростом, стоял примерно в середине строя, но Эйре, женщина, была его выше. Не сильно, где-то на половину ладони, но все равно выше. Перри заметил это впервые когда помогал ей выйти из таверны на свежий воздух, но тогда просто отметил факт, не придав ему особого значения. Сейчас придал. Жилистая, широкоплечая. Никаких лишних форм, ни намека хоть на одну-единственную функционально лишнюю складку. Так чаще сложены парни, а не девушки. В Галлифа тоже есть женщины-военные, идущие в армию на добровольной основе, но все равно большинство из них выглядит иначе. Не так... профессионально. Дальше? Дальше эта ее проблемная рука, травмированная судя по всему очень серьезно, но непонятно насколько. Хотя... уоу, уоу, теперь понятно. Опустив глаза вниз, специально проследив за левой рукой Арэйре, Перри не увидел ничего, что продолжалось бы из-под полотенца. Силуэта руки, прижатого к груди под полотенцем, тоже не было. Вот как. Руки-то и нет. А шрамы на лице, с той же самой левой стороны? Глубокие и неудачные настолько, что искажают мимику? Да, подмечено уже было, что Эйре не красавица. Но ее увечья с активным боевым прошлым Перри раньше не связывал. В конце концов, всякое бывает, в бытовых, городских-криминальных ситуациях люди получают не меньше шрамов, чем на войнах.
У иралийцев женщины служат наравне с мужчинами. Но не все из них выбирают армию образом жизни. Эйре — выбрала. Эйре, темные волосы с легкой волной, острое лицо, светлые глаза. Сочетание тонких губ и выдающегося носа. Эйре, не только во внешности, но и по образу жизни породистая иралийка.
Когда глуури-пес, прыгнув в воду, окатил парочку волной брызг, Перри находился в отрыве от внешнего мира. Он этого просто не заметил. Он был занят: сверлил Эйре своими темными глазами. Очень темными, подходящими к черному, но скорее серыми, чем синими, хотя и с легким намеком на море. Породистыми галлифийскими глазами. Глазами того, кто тоже служил в армии своей страны, пусть и недолго, но со всем пылом своего сердца.
Иралия и Галлифа. Они сходились в конфликтах столько, сколько помнили друг друга. И теперь две частички их сошлись вот здесь, в этом источнике, в обстановке, еще минуту назад полной расслабления и уюта...
На вопрос Эйре Перри все-таки среагировал. Так, как реагируют на вопросы старики с болезнью Паркинсона: с больши-им опозданием.
— А с ногой у меня, — Перри больше не тараторил. И после этой полуфразы сделал паузу. — А с ногой у меня травма. Огнестрельная. Полученная в армии, в которой я надеялся служить всю свою жизнь, а не только ее начало.
Перри поймал, не допустил на язык фразу "а с ногой у меня то же, что и у тебя с рукой". Парень оставил фразу при себе вовсе не по этическим причинам, а по куда менее демократическим: не хотел сравнивать себя и Эйре. Это было неприятно.
Пусть сейчас не было войны, пусть не было закона, принуждающего угнетать здесь, на территории Галлифа, иралийцев, но Перри знал точно: военный иралиец всем здесь враг. Потому что случись что, он тут же обратит оружие против них, совершенно не раздумывая. Так же как и они обратят свое оружие против него.
Напряженный момент, ничего не скажешь.
— Иралию свою ты почему покинула? — в голосе Перри было не меньше настороженности, подозрительности, оценки, чем в его взгляде и в его позе. — Не из-за руки же? Ты выглядишь как человек, совсем недавно оказавшийся на новом месте без привычного окружения. А твоя рука — нет. Протез к свежей ране не цепляют. Ты в идеальной физической форме. Работу ищешь? Рогашей вычесывать? На ярмарку хочешь? А ты не шпионка ли случаем?!

Ты в земных зеркалах не найдешь своего отраженья.
Левая стена - Синий Лед, правая стена - Алый Огонь...
(с)

Лирика: Волчица Катерина впервые робко переступила порог Логова 7 марта 2007 года

Анкета

Призрак ♀

Дата: Пятница, 26-Фев-2016, 05:03:44 | Сообщение # 227

Синий Лед

Постов: 24353

Репутация: 972
Вес голоса: 9

380й день года, вечер, "Сияющая жемчужина".

Следующим кандидатом, что сел за столик Марены и Рапека, был глуури-тигр, причем необычный: не то альбинос, не то просто обладатель редкой белой окраски. Присмотревшись повнимательнее, Марена сделала ставку на второе: глаза очередного соискателя в матросы были самые что ни на есть обычные, с темно-коричневой радужкой, с кошачьим вытянутым черным зрачком. Широкая, плоская морда, широкий, плоский нос. Торчащие в стороны жесткие, белые усы. Разрез пасти такой, что кажется, будто глуури улыбается, хотя в его глазах благодушие не плещется и близко. У него широкие плечи, очень широкие, Марена на них просто залюбовалась. Кажется, что этот парень может с места двинуть рукой так, что его противник улетит на несколько метров вперед и пробьет своим телом любую встречную стену. Еще одна необычность: такое крепкое сложение сочеталось в глуури с небольшим ростом. Совсем небольшим. Среди его сородичей он мог бы считаться чуть ли не коротышкой: Марена сомневалась, что в высоту тигр-глуури перешагнет отметку в 160 сантиметров.
Рапек налил Марене и тигру-глуури по стопке водки. Оба выпили, молча, не сводя глаз друг с друга. Но говорить первым все-таки, как и полагалось, начал глуури.
— Ыщещь рапотныков? — у этого зверя, как и у предыдущего, были проблемы с дикцией, со своими особенностями. Вообще большинство глуури говорят не идеально, но порой встречаются и приятные исключения. Например, Торки говорит практически правильно, лишь только слегка смягчая согласные.
— Ищу, ищу, длинный хвост. Давай, рассказывай, есть ли семья, что умеешь, служил ли на кораблях, боишься ли крови. Убивал ли, — все, в том числе и последнее, Марена спросила легко и на едином дыхании. Как будто о любимой еде спрашивала, а не о столь серьезных вещах.
— Тарых, — все они начинали с имени, а имя было последним, что интересовало Марену. — Эсть прат. Я сылный, лушый гулашный поэц ф горотэ. Я умэ...
Марена интенсивно замахала руками.
— Все, харэ. Если возьму тебя к себе, в первую очередь будешь учиться говорить либо правильно, либо мало. Рапек, переводи.
Рапек скривился, но указу последовал.
— Тарых. Или Тарих. или Тарик, наверное ему без разницы, — заскрипел старик. — У него есть брат. Сам Тарик сильный, хвалится, что является лучшим кулачным бойцом города. Дальше...?
Тарик говорил, Рапек последовательно переводил.
— Здоров как бык, голыми руками ломает кости, владеет лассо лучше всех ему известных... кхм, скромный глуури, я погляжу. Может, пора ему уже восвояси? Нет...? Кхм. Крови не боится, два дня назад убил троих грабителей, когда нашел их хозяйничающими в своем доме. На кораблях раньше никогда не служил, но в порту работал почти год. Кем? Грузчиком. Вчера подвергся нападению, возможно мести за убитых грабителей, теперь скрывается, срочно хочет отплыть, готов служить как угодно грязно и только лишь за место и за еду.
— Отличный ты парень, Снежок, — Марена довольно оскалилась, кивнула. — Мы с тобой сойдемся. Будешь стараться, через три месяца даже получишь зарплату. Со мной ты уплываешь минимум на три месяца, понял? Еще учти, что если сдохнешь, брат денег за тебя не получит. Я — Сука, мой корабль — Сорокопут. Самый красивый, издалека заметишь. Послезавтра приходишь к полудню на главный причал, все шмотки и оружие с собой, но не более одного тюка. И не опаздывать. Усек?
— Послэзавфтра толго.
— Что?
— Посльээ зав-тра ттолго. Ттолго прыатат-ся. Я могу прыти сычас, штат на корап-лэ? Грущщык, уборщык, зторош, што укот-но.
Марена потерла лоб тыльной стороной ладони. Ей потребовалось некоторое время, чтобы расшифровать то, что сказал глуури.
— Так не делается, парень. Мне что, учить тебе прятаться? Накосячил — сам свой зад выпутывай, или же ищи себе другое судно. Я слыхала, завтра на рассвете уходит «Хорт». Отличное судно, если не считать, что лодка.
Взгляд Тарика стал еще более угрюмым, чем раньше. Он рассчитывал на другой ответ. И, увы, уже не надеялся найти что-то другое, по крайней мере уходящее в ближайшие сроки. Марена была не первым капитаном, с которым он общался. Что же… Тарик кивнул. Марена протянула руку, глуури ее пожал, в неожиданно галантном жесте наклонил голову к плечу, встал и ушел. Рапек долго молча смотрел ему в след, лишь глазами сверкая. Марена знала этот взгляд, и ничего хорошего он не сулил.
— Чего? — раз бури не миновать, пусть она придет побыстрее.
Рапек медленно повернул голову в сторону Марены.
— Мне все менее и менее нравится то, как ты набираешь команду, — суровым тоном заговорил он. — Ты берешь практически всех подряд. Берешь с расчетом на то, что эти люди будут служить тебе разово, сезонно. Это противоречит здравому смыслу, но я принимал это до того, пока «люди» оставались в большинстве. Что теперь? Один зверь, второй зверь? У нас и без того зоопарк более чем достаточный! Марена, хватит, пора остановиться! Не пожалей ты своего времени, отбери достойных кандидатов, собери себе крепкую команду, что горой за тебя стоять будет готова! Вот этот вот разношерстный сброд, меняющийся в каждом порту, не доведет тебя до добра, девочка, попомни мое слов.
— Вот скажи мне, что больше тебе не нравится на самом деле, «сброд» или «разношерстный»!? — запальчиво отреагировала Марена. — Расистом быть плохо, гнилой ты пень! Скажешь, ни разу не лечила твою спину Зильда, не поставила на ноги сотню хороших ребят? Не прикрывала нас с мачты Торки, и тебе, и мне, не раз спасая жизнь? А таран Вуги-Вуги, одним своим движением троих сметающий, тоже для тебя недостаточно хорош, а?!
— Если на то пошло, то от Торки и Вуги-Вуги проблем не меньше, чем пользы, — Рапек облизал сухие губы. — Первая когда-нибудь серьезно подведет нас из-за тесной дружбы с наркотиками, а второго надо каждый раз проверять на наличие после боя, не завалился ли он спать где-то по дороге. Иногда приходится возвращаться, искать и уносить на себе. Не передергивай! Они у нас уже есть — пусть есть. Бывают светлые исключения, и Зильда ярчайший тому пример. Но хватит. Довольно. Кошки, собаки, все случайно набранные на борт — Это. Добром. Не кончится.
— И что ты предлагаешь? — Марена спросила, хотя не готова была слушать. Она просто злилась.
— Я предлагаю основательно заняться вопросом подбора экипажа, в каждом порту искать надежных людей и не делать больше столько ставок на случай. Думать больше о том, чтобы люди уживались между собой, а не просто нравились тебе по каким-то отдельным признакам.
Нелюбовь Рапека к любым не-людям было тем, что Марена в нем терпеть не могла. Услышав в очередной раз про «надежных людей», дальше слушать и что-либо воспринимать Сука не могла. Да сколько же можно?! Не менее разозлило то, что Рапек вылил свое, конечно же, неправильное мнение после собеседования с глуури, который еще и не факт, что явится в срок на «Сорокопут», а не найдет себе что-нибудь другое, что отходит раньше.
— Вот иди и ищи, — сощурив глаза, сверкающие, как маленькие пожары, прошипела Марена. — устроим распределение ролей и посмотрим, кто прав: старый расист или широко смотрящая на вещи капитан. Все по справедливости. Все за двое суток. Попробуй-ка найди мне за это время верную команду. Поищи матросов. Возьми на себя поиски алхимика и кока. С меня матросы, боцман и музыкант. И маги! Не забывай про магов. Расходный товар.
— Замечательно, — Рапек встал со стула. — Встречаемся послезавтра в полдень на «Сорокопуте». И лучше бы никому из этих проходимцев не опаздывать.
— Уж мои-то не опоздают.
Рапек покинул «Сияющую жемчужину» с манерно прямой спиной и гордо поднятым вверх подбородком. Марена осталась на старом месте, кипеть от злости и от того, что, хоть старик и ушел с их общего места, а в приниженном положении, не смотря на свой статус, все равно осталась она.
«Людей он хочет. Ладно, наберем. Людей», — Марена обернулась, посмотрела назад через через плечо. Тот маг, у которого недавно украли кошелек, все еще сидел за своим столом, ожидая заказ. — «Одноглазые на корабле — к беде, и вообще любые увечные отвратительны? Да, Рапек? Ну, в этот-то раз ты мне об этом не напоминал. Почти».
— Эй, маг одноглазый, подойди-ка ко мне сюда, — Марене не составило никакого труда перекричать вечерний гвалт таверны. Тю, этот гвалт. Вы пробовали командовать пятью десятками матросов в шторм, захлебываясь порывами ветра напополам с дождем?
Маг вздрогнул, поднял на Суку глаза. Глаз. Марена растянула губы в улыбке, весело помахала мужчине рукой, как старая и любимая подружка. Маг немного помедлил, помялся, но все-таки отреагировал на приглашение положительно. Встал со скамьи, подошел к Марене, замер перед ней, чуть наклонив голову в ее сторону.
— Чем могу быть полезен? — голос мягкий, тихий, Марене не понравился. Подчеркнуто вежливый тон обращения — тем более. Мужик что, романов викторианских о дамах и кавалерах перечитал?
— Садись давай, — Марена кивнула головой на место напротив себя. — Ну ты и дылда.
Пока маг сидел за тем дальним столиком, Марена и представить себе не могла, что он такой высокий. Сука и сама была роста приличного, высотой не уступала видной части мужчин, но маг принадлежал другой категории. Пожалуй, он был даже выше трех номерных близняшек. Или нет…? Не очень просто сравнить, потому что в отличие от Эверов, этот мужчина легкого сложения, можно даже сказать субтильного, и такая разница фигур мешает заочному сравнению. Когда маг сел сейчас, напротив нее, Марена сразу же приметила еще одну интересную особенность: оставшийся глаз мужчины имел зрачок странной, искаженной формы: не круглый, не овальный, а нечто среднее между этим, вдобавок ассиметричный, с изгибающимися линиями контура. В полутьме, на фоне карей радужки, так быстро это заметил бы не каждый, но Марена обладала острым зрением и полным отсутствием стеснения изучать чужие лица.
— Ну давай, рассказывай, что ты умеешь, маг, — на этот раз водку по стопкам Марене пришлось разливать самой. Сука снова почувствовала себя в униженном положении, почувствовала новый отголосок ухода своего второго пилота.
То, собирается ли маг вообще-то куда-то устраиваться на работу, капитан «Сорокопута» даже и не поинтересовалась. Но мага это будто бы и не смутило, он ответил на вопрос, как и любой добровольный соискатель.
— Умею звать молнии, — когда маг взял стопку, Марена отметила еще кое-что: у мужчины плохо функционировали три пальца на правой руке, почти не двигались, все время находились в присогнутом состоянии. И это ей очень понравилось по одной простой причине: Рапеку покажется отвратительным в новом члене экипажа и это тоже.
Ирония судьбы, что Марена взяла бы мага в команду в любом случае, что бы тот ни сказал, лишь бы только позлить Рапека. Если потребуется, всегда можно пустить нерадивого новенького на корм рыбам, никакого риска, никаких проблем. С другой стороны, маг бы согласился на что угодно, что бы не предложила эта громкоголосая женщина. Идти куда-то еще ему была незачем, куда-то за кем — не за кем. Он был предоставлен сам себе совсем недолго, но по собственным меркам — уже через край. Так скучно, так бесполезно, что уже кажется, что на что угодно можно согласиться, лишь бы не продолжать просиживать вечера в таверне. Зов Суки в его представлении даже немножко походил на зов судьбы.
— Электра, а? — Марена залпом выпила. Третья, у-ух. Поморщилась. Глупая традиция. — Тебе скрюченные пальцы колдовать-то не мешают, маг?
— Не мешают. Могу вообще без рук, — мужчина медлил с тем, чтобы опорожнит стопку, просто держал ее в руке невысоко над столом, будто не знал, что с ней делать.
— Хм, — Марена скептически закусила губу. Этот электра правда силен, его фон чувствовался издалека, но о том, чтобы кто-то умел легко и просто колдовать без рук, Сука не слышала. Врет малый…? Хотя откуда тогда такой фон…? Все-таки тренируется как-то, поддерживает себя в форме.
Маг никак не изменил своего положения, все так же сидел за столом, опустив взгляд на столешницу, все так же неловко держал стопку, вот только…
— Ай! — маленький разряд по носу — совсем не больно. Но жутко неожиданно. Марена не удержалась от вскрика, удивленно потерла кончик носа, посмотрела на мага со смесью обиды и восхищения. Маг тоже смотрел на нее, больше не на столешницу. В его глазе полыхал насмешливый огонек, губы изгибались в легкой, немного ломаной улыбке.
— Я врать не приучен. Еще что-нибудь показать?
— Нет, не надо, — Марена широко усмехнулась. — Верю-верю. Дальше можешь просто натрындеть. Что еще тягаешь? Воздух, воду?
— Больше воду. Еще учился телекинезу. Не зря. Достаточно навыков для того, чтобы… э-э, куда ты вообще хочешь меня пригласить?
— В плаванье пригласить. Не торопись, маг, — хотя решение было уже принято, Марена не могла не закончить игру. — Семья у тебя есть? Крови боишься? На кораблях ходил? Разумных убивал?
— Семьи нет, не боюсь, ходил, убивал, — ответы спокойные и ладные, без малейших запинок. — Теперь я спрошу. В плаванье твоем каково? Что за судно? Столовая, лазарет, на сколько человек каюты?
К этому моменту Марена точно обращала больше внимания на так и не выпитую стопку водки, чем обращал на нее маг. Он будто бы забыл про нее, а Марена — нет.
«Тоже мне мужик, чего ты тянешь», — с раздражением думала она. — «мне тоже невкусно. Но я же выпила! А ты… ах, наглец, еще и вопросы задаешь»
— Пока меня не удивишь, будешь спать в общем помещении, в гамачке, — теперь Марена излила насмешку, в общем-то бессмысленную, даже вредную, так как на самом деле для магов полагалось отгороженное помещение, чуть-чуть более комфортное, чем помещение для матросов. Большинство из магов — белоручки и блевунцы, ничего не поделаешь, с этим можно только считаться, перевоспитывать бесполезно. — У меня трехмачтовый фрегат. Рейсы дальние. Как думаешь, есть у меня столовая и лазарет? Очевидно, что есть, как и волосы в твоей жопе. На борт ко мне попадаешь минимум на три месяца, зарплата строго после условленного срока. Приходи послезавтра к полудню на главный причал. «Сорокопут» ждать не будет. Вещей бери не больше одного тюля, маг, взял больше — считай собственноручно выбросил.
— Не возьму больше. Буду вовремя. И вот еще. Меня зовут Дон.
Маг чуть оттолкнул пальцами стопку, встал и ушел.
Не выпив. Не пожав руки, скрепляя договор.
То ли вопиющее неуважение, то ли не менее вопиющее незнание правил. С таким Марена еще никогда не сталкивалась. Она была так ошарашена, что даже не окликнула мага, не вернула его, чтобы тот завершил знакомство как полагается, а когда опомнилась, того уже и след простыл.
Не к добру. Вот это по-настоящему не к добру.
Готовя капкан на Рапека, насмехаясь над его суеверием, Марена поймала в стальные зубы ловушки себя саму. И, несмотря на тлеющий внутри огонек недавней ссоры, Марена хотела верить, что дела у Рапека идут намного лучше, чем начались у нее.
По обычным меркам Суки вечер найма выдался совершенно непродуктивным. Осторожничая теперь сверх меры, она отказывала многим из-за сущих пустяков. У одного на носу был непонятный прыщ, у другого — темное пятно в биографии, о котором он не захотел рассказывать, у третьего — нелюбовь к макаронам. Четвертый оказался женщиной. И пятый не такой, и шестой — не тот… Марена говорила «нет» тем, кому еще два часа назад сказала бы «да». Она все еще была под холодным покрывалом суеверия нарушенного ритуала найма, ей было не по себе, она предпочла бы не брать никого, чтобы не рискнуть еще раз.
Время шло, аффект снижался, к глубокой ночи снизившись до приемлемых отметок. В это волчье, тихое время Марена нашла четвертого за сегодняшний день кандидата: мужчину лет тридцати пяти, претендующего на звание боцмана. По его словам, он уже ходил в этом звании, и после подробного собеседования Марена убедилась, что мужчина знает, о чем говорит, и действительно долгое время работал под парусами. Мужчина называл и свое имя, но его Марена забыла уже через минуту. Зато не забыла рыжеватую бороду, большой нос и низкий, сиплый голос. Мужчина был не слишком трезв и вел себя вполне смиренно, что Марену вполне устраивало. Пожали руки, разошлись.
В таверне Марена осталась практически одна. Во рту стоял гадкий привкус от водки, но в голове, к сожалению, было по-прежнему слишком светло. А жаль. Марена вздохнула, положила голову на сложенные на столе руки.
Если бы можно было переиграть сегодняшний день, она бы его переиграла. «Иди ищи, потом сравним» уже давно не казалось ей хорошей идеей.
Что завтра?

Анкета

Эрин ♀

Дата: Воскресенье, 28-Фев-2016, 20:22:15 | Сообщение # 228

Сообщение отредактировал(а) Эрин - Пятница, 04-Мар-2016, 15:18:34

Ранг: Зрелый волк

Постов: 2284

Репутация: 281
Вес голоса: 5

379-380й день года

- Избавиться? А чего плохого в этой книге? - узкое лицо Крысолова удивлённо вытянулось, а тонкие пальцы ловко выцепили дневник из рук Силаху.
- Они просто параноики. - скрестив руки на груди и состроив несколько презрительное лицо, сообщила Молли.
- О, это многое объясняет, - ехидно сузив глаза, кивнул иллюзионист. Раскрыл книгу на первой попавшейся странице, пробежал глазами по буквам.
Моллиан и Агатес очень внимательно, в полном молчании, следили за фокусником. Сначала лицо его не выражало никаких эмоций, но потом вдруг светлые глаза Крысолова странно сверкнули, а губы дрогнули в усмешке. Но лишь на мгновение — иллюзионист быстро убрал эту странную эмоцию со своего лица и, хитро улыбнувшись, захлопнул дневник и навалился на стол, глядя прямо в глаза Мо.
- Ну, если вы всё равно хотите избавиться от этой книжечки, то я, пожалуй, заберу её себе. - и уже собрался сунуть дневник себе за пазуху.
- А ну стоять! - Моллиан стукнула по столу кулаками, да так, что не только остановила мошеннически-наглый порыв Крысолова, но и заставила весь зал таверны притихнуть и глянуть в сторону их столика, за что получила очень, очень неодобрительный взгляд Агатеса. - Я не говорила, что мы хотим от неё избавиться! - продолжила она уже тише, почти шёпотом, но внимание половины посетителей всё ещё принадлежало компании. - А ну верни. Что ты там нашёл такое, а?
Крысолов, чуть сгорбившись и очень странно улыбнувшись, вернул книгу мародёрке. Впрочем, лицо его осталось незамеченным девушкой — всё её внимание было приковано к книге. Выхватив последнюю из рук фокусника, Моллиан со странной лёгкостью нашла ту самую страницу, которую так восторженно читал чужак. Пробежавшись взглядом по строчкам, девушка вдруг расширила глаза, а губы её расползлись в улыбке истинной авантюристки.
- Гати! Сокровище! - она обхватила одной рукой амфиба за шею и ткнула ему в лицо книгой, потом даже указала пальцем нужное слово. Среди непонятных закорючек кое-как читалось: - Со-кро-ви-ще! Видишь? - отстранившись от своего синекожего товарища, Молли принялась изучать дальше. Из разных мест разворота девушка вырывала странные словосочетания, которые кое-как разбирала среди остального абсолютно неразборчивого текста, и оттого глаза её разгорались всё ярче и ярче. - Ну уж нет, пернатый, иди ты к Рагашу! Эту штуку, я, пожалуй, оставлю себе.
- Ох, как жаль, - с наигранным разочарованием вздохнул Крысолов. - Что ж, раз так, то я вас покину.
Через секунду иллюзиониста и след простыл, никто даже уловить не успел, куда он смылся.
- И зачем он приходил, спрашивается?.. - хмыкнула Молли, попытавшись разглядеть мужчину среди толпы, но, потеряв какую-либо надежду на это, снова принялась глядеть в книгу.
- Думаю, его интересовала именно эта штука, в которой ты сейчас так старательно пытаешься что-то прочитать. - фыркнул Агатес. - И мне это очень, очень не нравится.

***

- Эй, мужик, - раздаётся где-то сверху сконфуженный низкий голос. - Эй!
Что-то толкнуло под рёбра. Сначала легонько, потом, когда реакции не последовало, - уже сильнее.
- Ш-што? - Йорган разлепил неприкрытый повязкой глаз и поглядел вверх.
На фоне прекрасного звёздного неба, отливающего прекрасной чистой синевой, под падающими, будто маленькие пёрышки, снежинками, над матросом нависал дородный бородатый кленорец и смотрел на него крайне удивлёнными глазами.
- Слыш, мужик, ты б на морозе-то не спал...
- А?.. - Псу потребовалось несколько секунд для осознания. Заснул? Прямо здесь? Да уж, выпил «для согрева», называется. - Спасиб за с-совет.
Ноги и пальцы совсем замёрзли. Ох, Рагаш, ну умудрился же! Заболеешь, а то и вовсе вусмерть замёрзнешь — капитан по головке не погладит.
Мужик тем временем продолжал нависать своей широкой фигурой и уходить явно не собирался.
- Тебе чего-т над? - Йорг принял сидячее положение, потёр глаз и, достав из-за пазухи флягу, с досадой отметил, что она пуста. Понятно тогда, с чего так сморило.
- Ну-у-у, вообще-то да... - смущённо почесал бороду северянин. - Ты... эм... спал в обнимку с моим рогашом...
Йорган поперхнулся воздухом, нерешительно оглянулся и узрел собачью морду. Конкретно сейчас он сидел, привалившись к брюху свернувшегося в полукольцо рогаша — логично предположить, что минуту назад этот зверь был его подушкой и грелкой. Пирату стало немного неловко. Что если капитан уже ушла и видела это на выходе из таверны?! Позор-то!
Хотя, она, наверное, разбудила бы.
Ведь да же?
Да?..
- Извиняюсь. - пират подскочил с земли и в один прыжок оказался метрах в двух от кленорца и его питомца. Мужик спокойно отмахнулся, будто подобные казусы случались тут постоянно, отвязал рогаша и ушёл вместе с ним во тьму ночных улочек Уклещенска.
Йорган досадливо вздохнул, обернулся на окно таверны и... неожиданно узрел Марену на прежнем месте. Выглядела капитан как-то невесело, таверна вообще почти опустела. И чего она там до сих пор сидит?..
Пёс потрясся всем телом от холода, потёр ладони, попрыгал на месте. Понял, что на улице оставаться больше не может и очень-очень хочет есть. И, наконец, набрался смелости войти в таверну. Бездна знает, сколько часов он тут провёл, хватит уже дурачится, как какой-то нерешительный парнишка-деревенщина. Ты ж пират, Йорг, грозный морской волк! А-р-р!
Заходя в «Сияющую жемчужину», Пёс уже репетировал, как изобразит удивление от неожиданной встречи. Но, оказавшись в зале и глянув на столик Марены, понял, что спектакль этот ей явно не нужен. Марена выглядела очень уставшей и находилась явно не в самом лучшем расположение духа. Не густ улов?..
- Э-эй, кэп, воздух от вас кислит аж до двери. - Йорган плюхнулся на стул напротив Суки, неуверенно улыбнулся. - С чего такой настрой? - пёс стряхнул с плеч снег и подышал на покрасневшие кисти рук. - Вы же не исключили меня из команды, и я всё ещё могу звать вас капитаном?

***
384й день года.

Персиваль вдруг как-то изменился, напрягся. Его взгляд стал пристальным, как у охотничьего пса, взявшего след. Когда он прекратил молчать, Арэйре быстро поняла, что стало причиной такой перемены. Что ж, вероятно, при её-то внешности кидаться фразочками про армию перед коренными галлифийцами — не самая лучшая идея. Стоит учесть на будущее.
Было ещё кое-что, что Эйре не понравилось куда больше, чем внезапная смена настроения Перри. Он всё-таки ответил на вопрос о ноге. И выдал в себе бывшего галлифийского солдатишку. Находиться рядом с одним из «зелёных» было противно.
- Шпионка? - Арэйре рассмеялась, громко и зло. - О-о, мальчик, если б я была шпионкой, то не ошивалась бы тут с тобой.
Подул сильный ветер, большое облако заслонило свет, и всё окружающее пространство вдруг стало каким-то серым из-за этой тени и пара. Где-то вдали прогремел раскат грома, едва слышный в шумном гомоне купающихся, но всё же уловимый.
- Хочешь знать, почему я покинула Иралию? - зелёные глаза Эйре сверкнули, в них заискрились оранжевые огоньки. - Углядел мой протез? Хорош, да? Я съездила им по роже главному послу из вашей делегации. Вам, зелёным, частенько сложно держать язык за зубами, — я это давно уяснила, — но тогда эта сука перешла все границы. Никто не может безнаказанно оскорблять меня и моих товарищей.

Анкета

Призрак ♀

Дата: Пятница, 04-Мар-2016, 03:46:44 | Сообщение # 229

Синий Лед

Постов: 24353

Репутация: 972
Вес голоса: 9

380й день года, вечер, "Сияющая жемчужина".

Марена поначалу никак не отреагировала на появление Йоргана в таверне, на его слова, обращенные к ней: капитан все так же лежала лицом в столешницу, в безопасном укрытии за своей треугольной шляпой, занимающей центральное место стола. Она не двигалась, даже как будто не дышала. Йорган получил отклик на свои слова спустя секунд тридцать после произнесения "...еще могу звать вас капитаном?"
— От тебя пахнет псиной, — кисло, в стол, произнесла Марена, после, наконец, подняла голову и посмотрела на пирата уставшими глазами. Погасший взгляд у Суки? Вот уж необычное дело! — Хотя пожалуй так и должно быть.
Принять сидячее положение, подтянуть к себе правый локоть, левый локоть. Упереться ими в стол.
— Давай, разливай водку, что всухую языками трясти, — капитан кивнула в сторону уже почти пустого графина, в котором водки оставалось в лучшем случае на три-четыре порции.
Пес разлил, Сука свою стопку сразу же опорожнила. Фу, какая все-таки гадость, эта водка. Ну и ладно. Другого-то сейчас на столе нет.
— Можешь звать капитаном, — сказав это, Марена выдержала небольшую паузу. — Хотя я тебе не советую. Неладным будет этот рейс, ох, неладным. И "Сорокопута" трахнет ветер, и всю его команду.
Почти что предложение остаться на берегу, чтобы не попасть в бурю — настолько нелепо альтруистичное поведение для Суки, что те, кто хорошо ее знает, могли бы серьезно побеспокоиться за ее текущее психическое состояние. Капитану было скорее свойственно брать в опасные дела самых надежных, самых проверенных, чтобы получить максимальную вероятность положительного исхода дела. Позволить кому-то из надежных отсидеться в безопасном месте в опасное время? Нет, нет и нет.
А ненадежные — и вовсе расходный товар, за который не стоит беспокоиться. Мясо.
— Как ты относишься к приметам, Пес? — не дав времени Йоргану на раздумья по поводу "не советую", Сука задала интересующий ее вопрос. Она даже немного оживилась: подалась вперед, в глазах появился намек на ее обычно негасимое пламя. — Рапек порой перегибает палку. Он думает, одноглазые на корабле — к беде. Я взяла в команду одноглазого парня, не знаю уж, настоящего или так, как ты, не проверяла. Он не завершил наемку так, как полагается, не выпил, просто растворился в толпе. Я считаю, это скверно. Так нельзя. Океан будет злиться. Рапек бы посчитал это чушью. "Договорились и договорились, водка, руки — все для красоты, главное, чтобы матросом толковым оказался".
Последней фразой Марена спародировала Рапека, добавив в голос немного скрипа и сердито нахмурив брови.
— Хотя забей, — из голоса капитана исчез хрип, но брови Суки все еще оставались недовольно сдвинутыми. Кислота кислотою, усталость усталостью, пусть и запоздало, но Марена все-таки остановила себя перед тем, как начать разбирать с подчиненным несогласие в верхнем эшелоне командования. — Я просто недовольна. Плохо сегодня рыба идет, хвост ты блохастый. Опять завтра целый день работать. Не отдохнуть, не продохнуть. Хоть ты за меня оторвись, если найдешь, как. Все-таки это Уклещенск.
Марена снова улеглась на стол, спрятав лицо за темными кудрями.

384й день, Илия

Несмотря на все рассуждения о том, что надо бы уйти с источников пораньше, до грозы, во время начала этой самой грозы Перри и Эйре остались на своем прежнем месте. Гроза, толпа — сейчас это было последнее, что их волновало.
— Хочешь знать, почему я покинула Иралию? — в глазах Эйре мелькнул огонек безумия. Иралийка говорила зло, с чувством, как говорят о том, что оставило следы на сердце. — Углядел мой протез? Хорош, да? Я съездила им по роже главному послу из вашей делегации. Вам, зелёным, частенько сложно держать язык за зубами, — я это давно уяснила, — но тогда эта сука перешла все границы. Никто не может безнаказанно оскорблять меня и моих товарищей.
Перри поверил Эйре сразу, бесспорно и совершенно безоговорочно. Парень, пусть и склонный к наивности, все-таки немного разбирался в людях и явную речь от сердца, крик души не смог принять за что-то иное, за что-то, чем эта речь не являлась. Однако кроме наивности и некоторого умения читать других людей, Перри характеризовала предвзятость ко всем иралийцам. Да, Эйре была вынуждена покинуть свою родину за то, что ударила посла. Однако кто сказал, что это вся правда...?
Так, шпион никогда не признается в том, что он шпион.
Глаза Перри стали еще уже, почти превратились в щелочки.
— Как похоже на иралийцев, — парень не смог оставить без ответа нелестный комментарий о своих соотечественниках. — Вы же все, иралийцы, сначала делаете, а потом думаете. Это всем уже несколько веков как понятно.
Из бассейна стали выходить первые отдыхающие, самые благоразумные. На воду, на лица купающихся стали падать первые капли дождя, серые и холодные, такие контрастные к обстановке общего веселья и расслабления. Так подходящие к маленькому мирку, в котором сейчас оказались Перри и Эйре.
— И что ты собираешься делать здесь, Арэйре? — голос Перри звучал строже, четче, чем обычно, однако возраст Персивалю строгость и серьезность не прибавляли. Наоборот. — В стране, которую ты не любишь и которая не любит подобных тебе? Это самое нелогичное на свете место для человека в твоем положении. И не говори опять, что выбора не было и что вот прямо единственный корабль в тот день отплывал сюда. Так не бывает. Просто этот вариант тебе понравился... чем-то.

Анкета